Неслабое звено

– Дело я у вас забираю. Им будет заниматься главное управление. Подготовьте все документы. Найдите и пришлите ко мне, в главк, весь – вы слышите? – весь состав группы пэпээсников, которые первыми оказались рядом с трупом. Причем срочно. Считайте, что это приказ. Я, знаете ли, имею право его отдать. Плевать я хотел на праздник, у нас служба, а не детсад. Теперь о трупе. Я сейчас свяжусь с нашими экспертами, в течение часа они подъедут сюда, заберут тело. Чтоб до этого момента никто к нему не прикасался. И чтобы обязательно отпечатки пальцев сняли. Да-да, у трупа. Скажите своим распустехам, чтобы проследили.

– Да что вы такое увидели, – опешил Костя. – Труп как труп… Что случилось-то? Хоть растолкуйте, господин полковник!

Гуров нехорошо улыбнулся, снова перейдя на «ты»:

– Растолковать? А ведь, пожалуй, растолкую. В качестве внеплановой лекции по повышению оперативной квалификации и профессионального мастерства. Для сбивания излишней спеси. Тебе полезно будет. Давай свою «Приму» и пошли в курилку, не дымить же при покойнике.

Они вышли из подвального помещения морга, затем поднялись на просторную лестничную площадку второго этажа, где рядом с непременным пожарным ящиком, заполненным наполовину грязным песком, а наполовину – окурками и горелыми спичками, под давно не мытым окошком с треснувшим внутренним стеклом стояли два донельзя обшарпанных канцелярских стула.

«Н-да, – грустно усмехнулся про себя Лев, брезгливо усаживаясь на один из них и прикуривая протянутую ему старлеем сигарету, – антуражик, однако… Чистота, уют. Когда же мы хоть элементарно, по-человечески такие вот мелочи обустраивать научимся? Какой-нибудь француз, голландец или там японец от подобной обстановочки с икебаной точно рехнулся бы. Да ведь в дежурках – что в дежурках! – в кабинетах порой немногим лучше. А ведь это стиль жизни. И работы тоже. Чему лучший пример – история с расследованием этого убийства. А не окажись я – случайно! – в нужное время в нужном месте? Не зайди я к Сукалевой? Дело бы ушло в архив как безнадежный «висяк», труп по-быстрому схоронили бы – и концы в воду!»

Он неодобрительно посмотрел на порядком приунывшего Константина, затем не выдержал, все же слегка улыбнулся ему – грех совсем парня запрессовывать, молод еще, неопытен – и начал «разбор полетов»:

– Более всего напортачили местные медики, эксперты, прости, господи. Поглядеть бы им в глаза, да где уж… Празднуют! Кстати, рапорт об их халатности я, будь уверен, напишу. Но ты тоже, друг мой Костя, хорош. Дело поручено тебе, – Гуров голосом словно бы жирно подчеркнул эту фразу, особенно последнее слово, – так изволь озаботиться, чтоб не портачили. В чем ошибки, спрашиваешь? В том, что заключение медэкспертизы – натуральная филькина грамота, единственное, на что оно годится, так это свернуть данную бумагу в несколько раз и засунуть тому, кто ее составлял да подписывал, в… – Лев выразительно посмотрел на собеседника. – …понятно, куда. Однако только дело сделали – вскрыли. Жаль, что заштопать успели, теперь нашим распарывать придется. Плюс наружный осмотр. И все! Где анализ крови на содержание алкоголя? С какого перепуга ты так уверен, что он был пьян? Что, всегда был пьян, да? А если на этот раз трезвехонек? Про более серьезные вещи – вроде наркоты – даже не говорю. Ладно, это и у нас не всегда делают, хотя если бы ты, голуба, захотел, то сделали бы как миленькие. Но где анализ содержимого желудка и кишечника? Мочевого пузыря? Что, если день предпраздничный, то все должностные инструкции побоку?

– Да на кой леший это нужно? – растерянно, но в то же время обиженно спросил Костя.

– Порядок такой, понимаешь. По-ря-док! Служебные должностные инструкции сочиняют отнюдь не идиоты. Если бы эти анализы были своевременно, да к тому же грамотно сделаны, мы бы с точностью до часа знали время смерти Сукалева, а теперь?!

– Ведь мы и так знаем. – Ничего не понимающий Костя буквально вылупился на занудливого полковника. – Мужик позвонил в тринадцать сорок, я ж говорил! А драка… За полчаса где-то до того.

– Ну а если… – Гуров говорил подчеркнуто спокойно, четко выделяя голосом каждое слово, как гвозди вколачивая. – Если его убили не в драке?

– Т-то есть?!

– Кто видел, что он в драке участвовал? Некий позвонивший «мужик»? Так где он, мужик этот? Еще раз: где свидетели того, что Сукалев дрался, что его били? Где хоть один участник драки? Нет, милый мой. У тебя пока только один бесспорный факт: труп Сукалева найден там, где была какая-то драка. Бог весть кого бог весть с кем. А вовсе не факт участия Сукалева в этой драке. Две большие разницы, как в Одессе говорят! Далее. Мы не знаем точно, когда он умер. Но мы не знаем и отчего.

– Написано же: «множественные побои»…

Гуров страдальчески поморщился: