Нескромные сокровища

– Милые мои, я очень недовольна вами. Уже полгода, как я и мои дочери не одеваемся со вкусом. В то же время вы тратите огромные деньги. Я наняла вам лучших учителей, но, кажется, вы не знаете основных принципов гармонии. Я хочу, чтобы сегодня мой головной убор был зеленый с золотом. Найдите все остальное.

Младшая из прислужниц нажала клавиши одной рукой, и перед нами появились белый, желтый, малиновый и зеленый лучи; нажала другой, и появились голубой и фиолетовый.

– Это не то, что нужно, – нетерпеливо сказала хозяйка, – смягчите эти оттенки.

Прислужница тронула клавиши снова и вызвала белый, лимонно-желтый, ярко-синий, пунцовый, цвет розы, цвет зари и черный.

– Еще хуже, – сказала госпожа. – Вы выводите меня из терпения, – возьмите тоном выше.

Прислужница повиновалась. В результате появились – белый, оранжевый, бледно-голубой, телесный, бледно-желтый и серый.

Хозяйка вскричала:

– Это невыносимо!

– Если сударыне угодно выслушать меня, – сказала одна из двух других прислужниц, – то с этими пышными фижмами и с маленькими туфельками…

– Да, пожалуй, это может сойти.

После этого хозяйка удалилась в свой кабинет, чтобы одеться согласно такому подбору красок.

Между тем старшая из дочерей попросила третью прислужницу дать тона для причудливого наряда, прибавив:

– Я приглашена на бал и хочу быть легкой, оригинальной и блестящей. Я устала от ярких цветов.

– Ничего нет легче, – сказала служанка.

Вызвав жемчужно-серый луч своеобразного среднего оттенка между светлым и темным, она прибавила:

– Вы увидите, мадемуазель, как это будет хорошо с вашей китайской прической, с накидкой из павлиньих перьев, с бледно-зеленой юбочкой, вышитой золотом, с чулками цвета корицы и черными, как агат, башмачками. Особенно при темно-коричневом головном уборе с рубиновой эгреткой.

– Ты дорого стоишь, милая! – сказала молодая девушка. – Тебе остается только самой выполнить твои замыслы.

Когда пришла очередь младшей, третья из прислужниц сказала ей:

– Ваша старшая сестра пойдет на бал. А вы пойдете в храм?

– Да, непременно. Вот почему я хочу, чтобы ты придумала мне что-нибудь особенно кокетливое.

– Хорошо, – отвечала служанка, – наденьте ваше газовое платье огненного цвета, и я поищу к нему аккомпанемент. Это не то… вот оно… вот… вот это… да, это… вы будете очаровательны. Смотрите, мадемуазель: желтый, зеленый, черный, огненный, голубой, белый и синий. Это будет чудесно гармонировать с вашими серьгами из богемского топаза, с румянами, двумя «злодейками», тремя «полумесяцами» и семью мушками.

Они вышли, сделав мне глубокий реверанс. Оставшись один, я сказал себе:

– Они такие же сумасбродки здесь, как и у нас, но этот клавесин все-таки избавляет людей от лишних хлопот».

Мирзоза, прервав чтение, обратилась к султану:

– Ваш путешественник должен был привезти нам, по крайней мере, ноты какой-нибудь ариетты для наряда с шифрованным басом.

Султан

Он это и сделал.

Мирзоза

Кто же нам сыграет ее?

Султан

Кто-нибудь из учеников черного брамина. Тот, в чьих руках остался его цветовой клавесин. Но, может быть, вам надоело слушать?

Мирзоза

Много там еще осталось?

Султан

Нет. Всего несколько страничек, и вы будете свободны.

Мирзоза

Прочтите их.

Султан

«При этих моих словах, – говорится в этом дневнике, – дверь кабинета, в который удалилась мать, приоткрылась, и передо мной предстала фигура в таком странном наряде, что я не узнал ее. Прическа в форме пирамиды и светло-серые туфли на высоченных каблуках увеличили ее рост фута на полтора. На ней был белый палантин, оранжевая накидка, бледно-голубое платье из гладкого бархата, телесного цвета юбка, бледно-желтые чулки и туфельки с беличьей опушкой. Но что меня особенно поразило, это пятиугольные фижмы, с выдающимися и вдающимися углами. Можно было подумать, что это ходячая крепость с пятью бастионами. Вслед за нею появилась одна из дочерей.

– Боже милосердный, – вскричала мать, – кто вас так нарядил? Уйдите, вы меня приводите в ужас! Если бы не нужно было так скоро ехать на бал, я заставила бы вас переодеться. Я надеюсь, что вы, по крайней мере, будете в маске.

Потом, оглядев младшую дочь с головы до ног, она прибавила:

– Вот это вполне благопристойно.

В это время появился в дверях ее муж, который успел уже нарядиться после полуночного ужина: он был в шляпе цвета увядших листьев, в пышном парике с буклями, в костюме плотного сукна, с длинными прямоугольными позументами, в полтора фута каждый, с четырьмя карманами и пятью пуговицами спереди, но без складок и фалд, в коротких штанах и чулках светло-коричневого цвета и в зеленых сафьяновых туфлях, – все это вместе составляло шутовской наряд».

Тут Мангогул остановился и сказал сидевшей рядом Мирзозе:

– Эти островитяне вам кажутся очень смешными…

Мирзоза перебила его: