Несколько зеленых листьев

Вопрос этот поверг присутствующих в смятение, и среди неловкого молчания мисс Ли разъяснила все про девочек, одна из которых была убита в 1941 году в «Кафе де Пари» во время воздушного налета, а другая пребывала сейчас на юге Франции, и мисс Верикер, которая находилась в добром здравии и обреталась в семье племянника и его жены в Уэст-Кенсингтоне.

— Здесь, конечно, использовалось дерево, — сказал Том, — а кроме того, мистер Плот — и это единственное его упоминание об усадьбе и саде — нашел здесь интереснейший камень… «формой своей напоминающий влагалище», — добавил он мысленно, но вслух этого не сказал.

Беатрис хотела было попросить Тома рассказать еще что-нибудь из истории усадьбы в XVII–XVIII веке, но только она открыла рот, как разговор опять обратился к каким-то пошлостям и кто-то спросил Тома, что слышно о его сестре.

— О Дафне? Она, кажется, чудесно устроилась, — с готовностью отозвался Том. — Она и ее подруга мисс Бленкинсоп — помните, она еще часто приезжала сюда — теперь завели собаку.

— И какую же собаку они завели? — сухо осведомилась Беатрис.

Казалось, Том затрудняется с ответом.

— Какую-то большую, по-моему. Дафна говорила мне, какой породы, но я, к сожалению, забыл.

— Они смогут выгуливать ее «на прелестном зеленом пустыре», — сказала Эмма, и они с Томом обменялись сочувственными взглядами. Возможно, все же она отнесет Тому баночку желе из куманики, если следующая порция выйдет удачной.

— Вы много куманики тогда набрали? — спросила Магдален. — Я видела, как вы возвращались. Зять рекомендует мне ежедневную прогулку, и я хотела тоже пойти, но потом решила подождать денек-другой, на случай если ее всю выбрали.

— Мисс Верикер славилась своим умением делать наливку из куманики, — сказала мисс Ли. — Старый сэр Хьюберт всегда говорил, что эта наливка превосходит… — она запнулась, забыв, как точно называется знаменитое французское вино, чьи качества превосходила наливка. — Шато какое-то, что-то в этом роде, — заключила она. — Не думаю, однако, что в Уэст-Кенсингтоне для нее найдется много куманики.

— Если это резьба и не самого Гринлинга Гиббонса, — говорил в это время Том, — то она принадлежит резцу его несомненного ученика, стоит взглянуть на эти цветные гирлянды…

Но на гирлянды никто не глядел. Было холодно («промозгло»), и оттого, что часовня находилась под замком, в ней пахло плесенью. Все хотели воспользоваться предоставленной возможностью и осмотреть спальни, что было значительно интереснее. К тому же вечер должен был закончиться кофе у мисс Ли, который собравшиеся с нетерпением предвкушали. Тем же, кто не любил кофе или же разделял распространенный предрассудок, будто от кофе плохо спится, был обещан чай.

— Словно кофе такой крепости может кому-то помешать заснуть, — шепнула матери Эмма.

— Жаль, что Грэм не пошел с нами, — сказала Беатрис. — При нем беседа могла принять другой оборот.

— Действительно, — сказал Том, — присутствие доктора Петтифера было бы весьма кстати, но, конечно, если он работает над книгой…

— Ах, ваш друг пишет книгу! — воскликнула мисс Ли. — А на какую тему?

— Боюсь, что тема не слишком интересная, — сказала Эмма, совершая предательство по отношению к Грэму, но разве она обещала ему верность?

И все же, сказав так, она почувствовала на себе взгляд каноника Гранди, глядевшего на нее из своей серебряной рамы на фортепьяно. Свет падал на его высокий воротник священника, и ей стало неловко.

— …то есть тема сугубо специальная, — поправилась она.

— Ах, понимаю, значит, она не для широкого читателя, — промурлыкала мисс Ли, будто узнав, что читать эту книгу ей не придется, она испытала облегчение.

А Эмма с Томом снова обменялись сочувственными взглядами — второй раз за этот вечер.

22