Несколько дней в аду

Что бы он ни увидел в тумане, думал Эйнджел, оно должно быть совсем рядом. Он пытался прислушиваться к разговору Эйлин с Чаком, но не мог сосредоточиться. Он чувствовал, как по его коже ползут мурашки, хотя внутренне он оставался спокоен.

Тень обрела форму – голова, хвост, вытянутые лапы. Призрак смутно выделялся на белой пелене тумана, словно на холсте.

– Послушай, – сказала Эйлин, – я ценю, что ты решил поделиться своими переживаниями именно со мной, но…

– Дорогая, – перебил ее Чак, – полиции, кажется, удалось установить время убийства. На трупе лежали газеты. Кто бы это ни сотворил, он, кажется, сделал ошибку. Если, конечно, ему было не все равно.

Две мерцающие щели словно уставились на Эйнджела. Он неверно оценил перспективу. Если это были глаза, он не мог бы видеть их так отчетливо. Призрак исчез.

Эйнджел повернулся спиной к окну. Если бы не видения, которые преследовали его во время работы на ЦРУ, он не придал бы увиденному значения.

На мгновение у него перед глазами словно опустилась пелена, и он увидел смутные очертания фигур – предвестников будущего.

– Эйнджел?

Ему захотелось обернуться и взглянуть в окно.

– Что случилось? – спросила Эйлин.

– Что это было? – он проигнорировал ее вопрос. – Ты выглядишь расстроенной. Надо мне было избавиться от этого ублюдка.

– Не говори так. Вокруг нас и без того много жестокости.

В глазах Эйлин заблестели слезы. Она легла на постель.

– Что он тебе сказал?

Эйнджел не мог побороть неприятное ощущение. Если там, в тумане, что-то было, оно не могло его видеть, слишком большим было расстояние.

Но он не знал, как далеко в действительности это находилось.

Он не знал, насколько большим оно было.

И он не знал, было ли оно вообще.

Эйлин натянула простыню на голову. Эйнджел сел рядом с ней и, просунув руку под простыню, стал поглаживать ее обнаженную спину.

– Поговори со мной.

С того момента, как они перестали быть просто друзьями и стали любовниками, все так запуталось.

– Пожалуйста, позвони Аарону или Сонни.

– Что случилось? Что тебе наговорил Чак? – Эйнджел откинул простыню и отвел прядь волос с лица Эйлин. – Эйлин?

– Ты не слышал, что он нес… Я не думаю… Я не знаю, что думать. Он много чего наговорил про Баки… и про Эмму. – Ее голос дрогнул.

Эйнджел продолжал нежно гладить ее спину. Что общего может быть между Баки и Эммой? Он поцеловал Эйлин в лоб.

– Успокойся. Все хорошо.

– Нет, не все. Чак напомнил мне, как я познакомилась с Эммой. Мы обе состояли в клубе «Секреты». Это было такое место, где каждый мог поделиться своими проблемами или радостью.

– Женский клуб?

В его голосе невольно проскользнула скептическая нотка.

– Не говори об этом таким тоном, – сказала Эйлин, садясь в постели и прижимая простыню к груди. Она не любила вспоминать о клубе. Да все они старались забыть о нем. – Некоторые считали это полной глупостью. Потом умер один из членов клуба, и это было ужасно.

– Какое отношение клуб имеет к тому, что происходит сейчас?

– Не знаю. Надеюсь, никакого. Чак сказал, что Баки был, скорее всего, убит в ту самую ночь, когда напали на Эмму.

Эйнджел по-прежнему не видел никакой связи между этими событиями и клубом.

– Чак сказал, что многие мужчины ненавидели наш клуб, потому что он менял женщин. Мы становились наглыми, он так сказал. Я, по его словам, тоже изменилась, и виновата в этом Эмма, потому что это она привела меня в клуб. Если бы не «Секреты», мы с Чаком до сих пор были бы женаты. Это Чак сказал.

– Не обращай внимания на его слова.

Эйнджел попытался вспомнить, говорил ли он когда-нибудь с Чаком наедине. Смотрел ли ему в глаза? Он не мог вспомнить, какие у Чака глаза.

– По его словам, неудивительно, что кто-то напал на Эмму на парковке, – сказала Эйлин. – Он не должен был так говорить. Он слишком много выпил и он идиот. Прости, что говорю все это, но меня просто трясет.

– Забудь о нем, – сказал Эйнджел и притянул Эйлин к себе. – Он понимает, что ты не хочешь иметь с ним дела, вот и бесится.

– Чак – отец Аарона, и Аарон хочет проводить с ним время. Я этого не хочу, но нельзя лишать ребенка отца. Аарон так надеется на то, что отец будет рядом.

Может, Эйлин и развелась с Чаком, подумал Эйнджел, но он знает, за какие ниточки тянуть. Эйлин и чувство вины – давние приятели, и Чак об этом прекрасно знает.

– Если Чак хочет быть Аарону хорошим отцом, он будет им, а если хочет использовать сына, чтобы добраться до тебя, его вряд ли можно назвать хорошим отцом. Кажется, я вмешиваюсь в твои дела. Прости. Я не знаю, каково это – быть отцом… или мужем.

Но Эйнджел знал, как быть настоящим мужчиной, подумала Эйлин. Она никак не могла унять дрожь.

– Чак почти в открытую сказал, что было бы хорошо, если бы Эмма умерла той ночью. Он все говорил, что, наверное, что-то пошло не так и это Эмму должны были найти на свалке.

Глава 24

– Грейси! – закричала Эмма. – Спускайся! Ты убьешься!

Мэтт подошел к дереву, на котором Грейси развешивала гирлянды колокольчиков, и приготовился подхватить ее, если она вдруг оступится и упадет. Главное, чтобы она при этом не убила его самого.