НеСказка. Никто. Нигде. Никогда

– Ой вы род кошачий вылизанный. Волей богов Судьбы призванный ко двору сему, Одному из Поднебесной. Бросила длань нас ошибок чужих людских в места не лучшие. Может быть, даже, злополучные. Джея терзает кручина горькая, словно паленая водка. Забыл он путь домой. Но вы – народ иной. И всегда находили дорогу оттуда, где ни тропинок нету, ни выхода. И коль мы все здесь – под куполом, объединимся, да поможем ему. Говорю вам то Я – Солнцеликий Ра.

И в момент сей поднялся могучий ветер. Пригнал тучи, усадил на плечи Атланта спящего, но смотрящего вещие сны. И будто не тучи, а агнцы – пасутся они на улицах и полях его изумрудных. Едва слово они говорят – вмиг рассыпаются то ли в прах, то ли в град. Гром раздался над местом измученным. Снежным бисером тучи заблудшие осыпали племя котов.

– А теперь, слушайте вы меня, – молвил Игорь, встав в полный рост.

Девять из шерсти разных мастей собрались плотнее вокруг говорящего.

– Ты, Химера, ступай на погост, приведи Одиссея ко мне. С ним Джей прозрит, да посеет семя чудес.

Химера о трех цветах прищурилась незаметно. Потянулась. Мягко ступила на сено и исчезла в кустах малиновых.

– Ты же, страж бесстрашный, снежно – бежевый. Охраняй ворота под землею, да те, что срединные. Покамест не испарились тут следы змеиные.

Барс Нежный сверкнул булатом когтей, да шмыгнул в подземелье. В ожидании гостей.

– Пессимея – Пустое темя. Ступай до Москвы. Приведи сюда мышь. Да не простую, а ту, что скорлупу золотую надвое, да рассекла.

Пустое темя встрепенулось, обогнуло дом трижды, оттолкнулось от стыка дверей. Запестрели пятна чудные в суете дней, да дорожной пыли.

– ТинПу дымчатый, покажись из тени! И ступай, приведи сюда зодчего! За три ночи пускай превратит он халупу в замок, да изгонит грибок!

Будто сам Серый волк Ивана царевича встрепенулся, усы навострил на север, да скрылся в сени дерев, прыгая с ветки на ветвь.

– Ну а ты, Симеон де Пророк юродивый, взгляд свой направь на Восток и скажи: насколь числены миражи, далеко ли до Правды Джею?

– Тебе внемлю, Отче, – пророк отвечал, – пока ты вещал, взор глазом левым слепым да направил в Пустыню. В ней по окраинам и китовым хребтам Вихрь гуляет. То охраняет он Око Ришат[4]. Ждет оно летописца, ибо в центре его хранится папирус, где написано, что…

– Довольно. Я понял тебя. Погружение сие опасное для души твоей беспристрастной, оракул. Возвращайся. Да обращайся теперь ко Джею юному чаще передом: пятна сивые на груди твоей отмечают путь по Пустыне сей.

Поклонился оракул сизый Солнцеликому в гриву низко, да скрылся в задворках тиши.

– Остальные, проявленные и пришлые, стерегите пороги. Чую, вороги скоро нагрянут, испытания притянут к бессмертной души. Дыши, Джей, дыши. А я пока гнездо старое посещу, да вмиг обращусь не один.

В русле сумерек под покровом тумана седого Игорь вертается на порог покинутого дома.

– Есть кто потусторонний среди живых?

Стены жилой пятиэтажки притихли.

Солнцеликий рычит, испускает крик птицы, пикирует в центр квартиры, цапает дым:

– Что же ты, хатник[5] ворчливый, не слышишь зов Ра? Разобиделся, что забыли тебя? Вон всю посуду у новых жильцов побил.

– Оставь свой пыл, усатый, для тех, кто по масти тебе. Уже не в своей избе прыгаешь, аки блоха на загривок. Что тебе надобно? – домовик пыхтел. Все сердился, что впопыхах не успел ухватиться за хвост семьи.

– Не серчай, старый хатник. Не за долгом, но воздаянием я возвратился. Пора и тебе обратиться со мной, ибо путь наш един. Садись же верхом, отнесу в новый дом.

– Ну, коль обманешь на этот раз, не серчай. Как брату – оракулу вырву тебе левый глаз, – сказал и вскочил меж седин. Обратился в дым и вывалился из шерсти рыжей на пороге полуночи.

– Добро пожаловать в никуда. Эта изба аномальная. Стоит и нет её на границе миров. Много голов и копыт через нее провел Бог Kalunga[6]. Твоя же зарука – нежить здешнюю на сторону нашу склонить, морок сна усмирить и отворить створы памяти.

– Мать честная, как одному домоводу то все проделать? – обращаться уж начал дед было в дым, но Солнцеликий прыгнул и пригвоздил его ором:

– Вспомни, кто ты такой и зачем разбужен? Что суждено тебе было, до сей поры, отвечай? – Рыжий рычал, обличая правду.

Хатник вздохнул, улыбнулся, бороду отряхнул неспешно и испарился под крышей дома.

– Луна, ты все слышала! – Игорь вышел на задний двор и исчез под землей.

Утром затвор в замочной скважине провернулся: то вернулся Джей вместе с зодчим. Муж – строитель детину ТинПу держал у себя под мышкой говорит:

– Так, вышло, нашел сего кота красивого заблудившимся у себя на участке усадьбы.

Так вот хитростью дымчатый и причастил частного мастера к ремонту хаты за три дня и ночи. И пока кирпичи выкладывали на лицевую часть дома, хатник старый с нежитью новой за территорию спорил. То в дурака – на щелбаны играл. То в прятки. Из дымохода гонял второго такого. После пятого грохота с чердака стало тихо и ясно: наша взяла. В заключение, едва зодчий грибок устранил – так простыл след серой тучи морока.