Несгибаемый. Враг почти не виден

— Не дури, парень. Вы окружены. Нас тут десяток казаков. Ты действительно веришь, что справишься с нами?

— Ну и чего тогда прячетесь по кустам, если вы казаки? Выйди, покажись.

— Ладно. Только сдуру-то не пальни.

Потом послышался треск ломаемого сушняка. Говоривший выходил нарочито громко, явно стараясь привлечь к себе внимание. Что ж, у него это получилось. Да и не мог Петр ничего тут поделать. Они с Александрой как на ладони. Так что переговоры — их единственная надежда.

На полянку и впрямь вышел казак. В обычной форме Забайкальского казачьего войска, в фуражке с желтым околышем, с того же цвета лампасами и погонами с нашивками младшего урядника, с кавалерийским карабином в руках. Разве что шашки нет, что является нарушением формы одежды. Но ты поди с ней побегай по лесам. Зато на боку ножны с серьезным таким тесаком, пусть и неуставным.

Вот только при виде этого доброго молодца у Петра мелькнула мысль, что их так-таки достали. Вспомнился и мертвый майор Такахаси с его наградой за голову некоего Пастухова. А что, очень даже может быть, что кто-то по сию пору гоняется за этой наградой. Не все же знают о том, что японца уже черви доедают.

А о чем он должен был подумать в первую очередь, видя перед собой самого натурального бурята? Пусть и в казачьей форме. Нет, потом-то сообразил, что тут в общем-то все в порядке. Буряты состоят в казачьем сословии еще с восемнадцатого века. И всего было образовано четыре полка, которые несли службу в качестве пограничной стражи в Забайкалье. Бурятские полки участвовали и в прошедшей войне, проявив себя с наилучшей стороны.

Иное дело, что, хотя Петр и слышал о них, видеть как-то не довелось. В Охранную стражу Кругобайкальской железной дороги набирали из казаков Иркутского казачьего полка, переподчиненного Министерству внутренних дел. Буряты же хозяйничали несколько восточнее и все больше на границе. То есть там, куда Петра пока еще не заносило. Но не слышать о них он конечно же не мог.

— А не далековато забрались, служивые? — рассмотрев казака, спросил Петр, едва шевеля пересохшими губами и ставшим вдруг неповоротливым языком.

— Мы из Сартуловского полка,[9] нас подняли по тревоге и отправили ловить разбежавшихся каторжан. Многовато их сейчас бродит по тайге. А ты, случаем, не Пастухов? — Голос у бурята звонкий, чистый и, что самое интересное, без малейшего акцента, что никак не вязалось с его обликом.

— Он, — устало кивнул Петр.

Потом все вокруг начало как-то оплывать и терять четкие очертания. Звуки доносились как сквозь толстый слой ваты. Наконец все закружилось, словно он оказался на карусели, и его поглотила темнота.

Тем временем из-за ветвей деревьев и подлеска начали появляться другие казаки. Все буряты, и их действительно набрался полный десяток. Не наврал урядник. С другой стороны, с меньшими силами лучше не рисковать. Ведь каторжане могут сбиться и в большие ватаги. А ты поди дождись подмоги в глухой тайге. Со связью-то тут полный швах. Так что полная автономка.

Впрочем, ничего этого Петр уже не видел. И думать о происходящем не мог. Его бесчувственное тело скособочилось, и он завалился на бок. Однако девушка, только что проявлявшая о нем заботу, отчего-то и не подумала поддержать его и уложить в более удобную позу. Наоборот, она отстранилась от него, как от абсолютно чужого человека.

— Барышня, с вами все в порядке? — с сочувствием обратился унтер, наблюдая за тем, как стремительно бледнеет ее лицо.

— Что? А… Да. Все в порядке. Как, вы сказали, его фамилия?

— Пастухов.

— Пастухов, — повторила она с безнадежным вздохом.

Глава 10 ПАРАНОЙЯ

— Отто Рудольфович, что это? — Петр положил перед инженером газету, да еще и прихлопнул к столешнице ладонью.

— Что именно? — невозмутимо поинтересовался немец.

— Вот эта сенсационная статья на первой полосе. «Это уже не игрушки!» «Двести моточасов без поломок, и это далеко не предел». «Переворот в двигателестроении». «Абсолютная безопасность». И все в подобном духе.

— О-о, уже напечатали. А как у вас «Ведомости» оказались раньше меня?

— Прибыла машина с почтой, и меня попросили передать вашу корреспонденцию. Ну а мимо первой полосы промахнуться у меня как-то не получилось. Да еще и со столь качественным снимком.

— Действительно, снимок получился хороший. Вы позволите, Петр? — надев пенсне и разворачивая газету, произнес Кессених.

— То есть вы ничего не понимаете?

— Позвольте, я сначала прочту, а там уж мы и разберемся, что вас так возмутило.

— Да меня возмутила сама эта статья, черт бы вас побрал! — не выдержав, едва не крича, припечатал Петр.

— Господин Пастухов, я бы попросил, — поднимаясь из-за стола, возмущенно начал было инженер.

— Сидеть! — рыкнул Петр, толчком отправляя инженера обратно в кресло. — Ты что, немецкая твоя душа, так и не понял, с чем мы играем?

— Во-первых, я попросил бы вас мне не тыкать.

— Прошу прощения за резкость, Отто Рудольфович, — с шумом выдыхая и беря себя в руки, все же сбавил обороты Петр.