Несгибаемый. Враг почти не виден

На этот раз он и выстрел услышал, и успел почувствовать, как огнем взорвалась грудь. Мало того, вскинув взгляд, даже заметил сизый дымок от бездымного пороха. И как раз там, где еще вчера Петр сам занимал позицию. То есть буквально на противоположном берегу речки. А вот сделать он ничего не смог. Разве что стремительно пролетела одна мысль: «Расслабился, йолки!» Потом его ноги подогнулись, и он неловко, бочком, сунулся в подхвативший его поток.

— Эка ты его, Крапива! — с восхищением едва не воскликнул худощавый или даже скорее плюгавый Рохля.

А вот двое других подельников, косая сажень в плечах, слова понапрасну тратить не стали, тут же рванув к берегу, чтобы перебраться через реку. Оно, конечно, посчитаться за набитые морды не помешало бы. Ну так Иван и посчитался, всадил пулю, можно сказать, в упор. И потом, это для Крапивы урон авторитета и надобность отомстить за кореша. Подобное деяние его поднимет в глазах других авторитетов.

Им же не впервой получать по морде. Если каждого, с кем сошелся на кулачках, в смертные враги записывать, так никаких силенок не хватит. Дело-то, по сути, житейское. Вот если бы он как-то поглумился, тогда другой вопрос. А когда просто набили морды и по разным углам… Ну что тут скажешь. Бывает. Нет, если Иван сказал, то грохнуть, конечно, надо. Без возражений. Но ведь вон он, плывет, как дерьмо, по течению, водичку кровушкой подкрашивает.

А вот девка, что осталась в той расщелине скалы, — это совсем иное. Уж сколько времени приходится обходиться без бабы. Тут любой мужик взбесится. Потому и рванула эта парочка, гора мышц, ноль интеллекта, за желанной добычей, теряя по дороге слюни.

Вот только им малость не повезло. Потому как тут же пришлось охолонуть и рвать обратно, под защиту деревьев. А как иначе-то, коль скоро баба начала садить из винтаря. Да еще метко так и часто. Зар-раза. Пули так и свищут вокруг. Того и гляди в тело вопьются.

Крапива пальнул в нее из мосинской «драгунки», чтобы напугать. И даже вроде как получилось. Девка поспешила укрыться за скалой. Но стоило только быкам снова подойти к берегу, как она вновь начала стрелять. Пары выстрелов оказалось вполне достаточно, чтобы вновь загнать их под деревья.

— Да твою ж мать! Бешеная какая-то, — произнес один из быков.

— Это да, баба просто гром. Э-эх, такую бы помять. Верно говорю, Студень? — отозвался второй бык.

— Согласен, Рябой, — подтвердил первый. — Только поди дотянись до этой сучки. У нее небось патронов завались. Про Купца поговаривают, что он с собой помалу не носит. А у нас слезы одни, да и только.

— Чего скулите, как щенки неразумные? — сплюнул Иван, наблюдая за расщелиной.

— А чего делать-то, Крапива? — поинтересовался Рябой.

— Студень, ты с берданкой останешься со мной. То, что Купец помалу патронов с собой не носит, это правда. А патроны нам ой как не помешают. Да и стволы лишними не будут. А они там есть. Жмуров в реке помните? Его, паскуды, работа. Так что бабу больше не злим, нечего патроны переводить.

— И чего, высиживать тут будем?

— Нечего нам тут попусту сидеть, Рябой. Ты вместе с Рохлей пробежишься вниз по течению. Купца наверняка прибьет к тем жмурам, которых сейчас рыбы доедают.

— Да на кой он нам? Ты конкретно в него попал, кровищи сколько было, — удивился Рябой.

— Да мне на него вприсядку. А вот маузер с него снимите да обшарьте насчет патронов. Нам путь долгий предстоит, так что лишним не будет. Понял?

— Понял.

— Вот и ладно. Потом выйдете на тот берег и подойдете вдоль вон той скалы. Девка вас не увидит. Мы со Студнем пару раз пальнем, испугаем ее, а там и вы время не теряйте, наваливайтесь. Тут дел-то на полчаса.

— Голова ты, Крапива, — одобрительно произнес Рябой.

— Так я головой в Иваны вышел, а не силушкой богатырской, — подмигнул ему главарь.

Вообще-то не только умом, но также и жестокостью. А еще тем, что никогда и никому не давал спуску, рано или поздно доставая обидчика. Причем разбор у него всегда был коротким. И об этом известно всем. Но акцентировать внимание Крапива не стал. К чему? Лишнее это. Слава, она тогда чего-то стоит, когда ее впереди тебя несут другие. А коли сам о себе распространяешься, то это скорее на бахвальство похоже. И Ивана такое недостойно.

Не сказать, что Крапива не планировал побег. Планировал, разумеется. Другое дело, что осуществить это было не так чтобы просто. Охрана конечно же имела кое-какие отношения с заключенными, приторговывала разной всячиной, выкупала поделки заключенных, подчас чуть ли не произведения искусства. Но дальше этого не шло, и уговориться с охранниками насчет побега практически нереально.

Подготовиться самим тоже непросто. Стукачей на каторге хватало. А за предотвращение побега светила солидная премия. Так что, планируя побег с привлечением охраны, будь готов к тому, что охранники же тебя и убьют. А в том, что риск именно смертельный, сомневаться не стоило. Никто не станет оставлять в живых урку, которого предал и накинул ему срок. Потому что в этом случае обиженный при первой же возможности посчитается с обидчиком.