Несчастные девочки попадают в Рай

Он запустил пальцы в волосы и нервно посмеялся. Ему было смешно, а я была готова разрыдаться. Курил он, а задыхалась я. Он обжигал пальцы об уголек, а больно было мне. Он ненавидел меня, а я его любила.

— Тебе лучше уйти, — сказал он, потушив окурок. — Они придут. Очень скоро. Не думаю, что тебя захочется видеться с ними.

— Меня не волнуют они, Саша! Я хочу поговорить с тобой!

— Плевать.

— А мне нет. Я не уйду, слышишь?

В это же мгновение моя коса утопла в вязкой глине. За шиворот попала дождевая вода. Горло сдавила сильная рука, а в лоб вонзился стальной взгляд.

— Я сказал: «убирайся», — прорычал он. — Вон пошла!

Несколько капель дождя упало на мои веки, прежде чем я открыла глаза.

— Защищаешь? — хрипло произнесла я, впиваясь руками в липкую землю. — Не хочешь, чтобы я попалась? Волнуешься… Так почему душишь?

Окаменевшие черты лица выронились.

Черт, какой же он красивый.

Я могла бы оттолкнуть его, но зачем-то расслабилась. Я изучала каждый сантиметр его лица, дабы сохранить его в своей памяти. Спокойного лица. Агрессивные гримасы стали для меня привычными, а эта была редкостью. Снова закрыв веки, я запечатлела его таким — переживающим и растерянным.

— Уходи, Злата, прошу, — прошептал он. — Дурой не будь.

— Я и есть дура, забыл? — не сдавалась я.

Тежолое дыхание касалось моих губ. И хоть Саша держал свои ладонь на моей шее, задыхалась я совсем по другой причине. Страх, волнение, любопытство — как он дальше поступит?

Но, на его лице промелькнуло лишь сожаление.

— Поздно, — константировал он.

Послышались шорохи, и я тепрь конкретно напряглась.

Из лысых кустов выскочила беззаботная Каштанка и накинулась на нас с языком. Мрачный момент престал быть мрачным. Потому что лохматое чудище скинуло с меня Сашу и принялась умывать парня.

— Каштанка! — Далее Саша выругался. — Вот барбосиха! Хватит!

Приподнявшись на локти, я невесело хохотнула.

— Молодец, Каштанка. Давай, приведи в чувства этого скрягу.

Захватив шею собаки, Саша повалил питомца на землю.

— Против меня пошла, девочка? — парень игриво натирал кулаком макушку собаки. — Неверный выбор.

Объятая Сашей Каштанка наслаждалась вниманием. А Саша наслаждался нездоровой игрой. А я наслаждалась картиной, которая предстала перед глазами. Грязь так и липла нас. Мы походили на поросят.

— Ты проиграла. Умри, — приказал Соколов, и собака притворилась мертвой. — Отлично. Хорошая, девочка, — его пальцы разгладили жесткую шерсть.

Мне было шестнадцать, и я мечтала покрыться жесткой шерсткой.

— Вы только посмотрите, Соколов старший умеет улыбаться, — ехидничала я, позабыв о недавней хватке.

— Вы только посмотрите, — передразнил он, — Цветкова пытается дерзить, не заткнув при этом свой слабый нос.

Мои глаза расширились.

— Гад! — замахнулась я, но ударить не посмела.

И все бы было хорошо, если бы не появилось братство «V». Размахивая палкой, первым прервал нашу беседу Рыбин. Он одарил нас злобным взглядом. Таким ненавистным и тошнотворным, что я пожалела, что поужинала.

— Молодец, Саня, хорошая ловушка, — похвалил Вася, явно сомневаясь в собственных догадках. — Что ты ей наплел?

Схватив мое запястье, Саша поднял меня вместе с собой. Резко. Дико. Грубо. Не жалея.

— Она сама пришла, — бездушно заявил он, и тогда мои ноги затряслись. — Тупица, что с нее взять?

— Это точно. Нам же лучше. Выбирай могилу, Цветкова.

Рыбин расплылся в довольной ухмылке, а его бригада стала натирать переносицу, словно ожидала чего-то максимально аморального.

Мне поплохело. Я почувствовала внушительный укол страха.

— Тащи ее сюда, — приказал Рыбин. — Будет весело.

Каштанка встала на дыбы, а мы с Сашей переглянулись.

Что я видела в его глазах? Ничего. Только пустоту. Черную, поглощающую тебе без остатка пустоту. Он воевал не за меня. Он призирал меня. Ненавидел. И, кажется, боялся. Я могла бы поднять руки вверх, сдаться, но меня держали. Так сильно, что пересыхали вены.

— Ну, Сокол, чего ты ждешь? Тащи девку сюда!

— Саша, — тихо выпустила я, надеясь на его благоразумие.

Его ледяные глаза потухли. Он закрыл их.

— С днем рождения, Злата.

Я приготовилась к худшему, но он отпустил мою руку.

— Что за фигня, Сокол? — разозлился Рыбин и попер прямо на нас. Каштанка перегородила ему путь. Зарычала. Парень осекся и стал мрачнее кладбищенской тьмы. — Я начинаю вскипать. Не нервируйте меня.

Я вросла в землю, не решаясь побежать. Спина Соколова предстала перед глазами.

— Пусть валит, Рыба. Сегодня не надо.

Золотистые брови Рыбина сошлись на переносице.

— Какого хрена ты защищаешь ее?

Саша держался уверено.

— Пусть это будет подарком на день рождения. Последним подарком.

Ох, Сашины эти подарочки мало кого способны осчастливить.

— Ах вот в чем дело, — с издевкой пропел Рыбин. — Сегодня у Заразной днюха. А я без подарка. Ну ничего, мы это исправим. Чуть позже, — он воткнул палку в землю. — Что ж, это действительно уважительна причина. Пусть идет.

Я не поверила своим ушам. Братство переглянулось. Казалось, даже Саша засомневался.