Нерушимый - 2

— Не твое дело. Короче, забудь, че там написано. Обсосы из спорткомитета заменили тебе противника на Ибру. Шансов у тебя нет, так что против тебя даже не принимают ставок.

— В курсе. И че?

— Теперь тебе нужно продержаться и проиграть по очкам. Условия те же — сотка. Большие люди хотят, чтобы ты побегал от него. Если…

— А что за большие люди? Высокие, что ли? Или просто жирные?

Мой вопрос он понял не сразу. Его лицо выразило сначала недоумение.

— В смысле высокие… — А когда дошло, он нахмурился. — Ты че гонишь?

— Слушай, я тебя знать не знаю. Приплел какую-то записку, гонишь сам про каких-то больших людей, требуешь что-то. Неинтересно.

Отвернувшись, я сделал вид, что собираюсь уйти, но он не дал — схватил меня за плечо. Перехватив его руку, я вывернул ее так, что он завалился мордой в пол.

— Отпусти, твою мать! — зарычал он и попытался высвободиться, но сделал только хуже. — Уй-уй! Ну сука тебе звездец, тебя закопают! Хочешь жить — делай, как велено!

— Кем велено? Большими жирными людьми?

— Дозвездишься!

О, как же он желал вырваться и окунуть меня лицом в унитаз. Что ж, хорошая идея. Пригодится, если клиент будет строить из себя партизана.

— Кем велено? Десять секунд, если не услышу конкретики, сломаю руку. — Сказал это спокойно, а потом затараторил: — Раз-два-пять-девять…

— Стой! Стой! — запаниковал мужик. — Ты пропустил «три»! И «четыре»! Все скажу, не ломай!

— Кем велено? — Я усилил нажим, чувствуя, что еще миллиметр, и кость хрустнет. — Имена, быстро!

— Не знаю, мне Дост велел!

— Ну ты вообще ничего нового не сказал. Ломаю!

Он взвыл и застучал свободной рукой по полу, крича:

— Досик Шустрый, это все Досик!

— Какой еще Досик? Шустрый?

— Да, да, Шустрый! Уи-и-и, отпусти!

— А ты кто такой?

— Лось! Витя Лосенко, я у Доста работаю! Меня каждый знает!

— Впервые слышу, Витя Лосенко. Значит не каждый.

Теперь он захотел подловить меня с дружками и отпинать так, чтобы я на всю жизнь запомнил, кто такой Витя Лосенко.

В туалет кто-то заглянул, ойкнул и исчез. Так-так, нужно поторапливаться, пока здесь не появилась охрана.

Я отпустил Лося и рывком поставил на ноги. Он потер место залома, пробурчал что-то злобное, но невнятно, чтобы не нарваться.

— Могу нос сломать, — пригрозил, ткнув ему кулаком в нос. — Что за шустрый Лосик?

— Досик! Ты че, пацан, с луны свалился? Досика не знаешь? Он же на химзаводе сидит! Вся Москва и Татарка под ним!

Так, судя по Татарке, Москва не та, что столица нашей Родины, а какой-то район в городе.

— Я в Лиловске человек новый, — не смутившись, ответил я. — Даже не знаю, кто у вас тут секретарь горкома, а ты мне про какого-то Тосика. Ладно, допустим, Тосик все это придумал. Тогда при чем здесь ФМ в записке? Мне пойти и самому узнать у Достоевского, что к чему? Спросить, почему его дружинник Витя Лось пишет записки и подкидывает их мне под дверь?

— Не-не, не надо! Это подстава, Шустрый затеял, он с Достом в контрах, хотел и его перед тобой подставить, знает, что ты с ментовскими трешься, и денег поднять.

— Откуда знает?

— Пробили тебя после «мясного» турнира. Кто ты да что, где живешь. Досик предложил мне просто подкинуть тебе записку и побазарить, три косаря предложил, все!

— Три косаря всего? За столько ты продал Доста? И почему предложил именно тебе?

— Я ему должен… немного. Он простил и сверху дал.

— Где деньги? Три косаря?

Он мотнул головой, мол — не отдам.

— За моральный ущерб, — пояснил я. — Или нос сломать?

Теперь Витя Лось мечтал стереть меня в порошок и помочиться на мою могилу. Но пять пятисотрублевых купюр вытащил.

Удивленно подняв бровь, я кивнул:

— Куда полтонны слил?

— Потратил, — хмуро ответил он.

Я взял полторы тысячи, две купюры оставил ему:

— Пополам, я ж не зверь. Полторы куска с учетом потраченного тебе, полтора — мне. Тебе еще перед Достоевским оправдываться, а потом объяснять Досику Шустрому, почему Саша Нерушимый отказался проиграть по очкам.

— А давай ничего им не говорить? — с надеждой в голосе спросил он, забрав две пятисотки. — Ну проиграешь и проиграешь, как получится. Я же поговорил с тобой? Поговорил. Записку доставил? Доставил. Я свои обязательства выполнил!

Сказал так гордо, что я усмехнулся:

— Ах ты умничка, возьми с полки пирожок. Обязательства он выполнил. Ну-ну. Ты еще в суд подай! Ты извини, Витя Лосенко, но доверия к тебе у меня ни на грош. Достали Мансурович здесь? Пойду поинтересуюсь, что у него за терки с Досиком и почему тот его именем мне угрожает. А потом выйду на бой и сломаю Ибре ноги.

Прозвучало это так уверенно, что Витя Лось поверил: этот пойдет и сломает.

Развернувшись, но будучи наготове, я направился к выходу. Сзади раздался рев бешеного Лося, я затылком ощутил поток воздуха, разгоняемого его кулаком, мягко ушел в сторону и мгновенно пробил в скулу.

Башка Лося мотнулась и врезалась рогами в стену. Тело начало безвольно стекать на пол. Из его разжавшейся ладони вывалились пятисотенные купюры.

Конечно, я их подобрал. Я не гордый.

Глава 14. Танцуют все!

— Простите, а вы участник?