Нерушимый

Я переместился на кровать, обнял Настю, моя рука легла ей на живот и поползла вверх. Всхлипнув, девушка задрожала и вцепилась в мои волосы — то ли притянуть хотела, то ли оттолкнуть. От жара ее тела голова пошла кругом, в ушах зазвенело.

— Саша, не надо… — прошептала Настя не очень убедительно.

Я утонул в ее запахе, почувствовал ее губы, поцелуи, пальцы, гладящие лоб, веки, щеки. Острые ноготки, царапающие спину под футболкой. Мир качался, как на качелях, стал обрывочным и гулким. Я уткнулся Насте в грудь, мне было хорошо как никогда, я провалился в блаженство и падал, падал, падал…

Глава 15 Такие вопросы с кондачка не решаются

От Насти пахло так уютно, что хотелось зарыться в нее, обнять ногами и руками и так и уснуть. Я почувствовал, как все плывет, приподнял голову, чтобы пробормотать:

— Сек, Насть… Я сейчас. На полминутки глаза прикрою… Ох, как хорошо.

— Ну Саша! Ну! Ну так нечестно!

Я закрыл глаза и сказал:

— Мне всего-то тридцать секунд нужно. Засекай. Время пошло: один, два, три…

В следующее мгновение откуда-то из туманного далека донесся едва слышимый женский голос. Вроде бы кто-то меня тряс. И тело, и голову словно набили ватой. С огромным трудом я разлепил веки и увидел женский силуэт в каком-то сиянии. Красивая девушка, волосы — золотой ореол.

Кто она? Память промелькнула кадрами из фильма: рынок, елки, гопники, Достоевский, общага, Настя, разборка с Артуром, переселение, Настя тянет рюмку самопального джина. После — разговоры про товарища Горского и товарища Шуйского, какие-то Дары… Потом — все плывет и качается. Горячее тело, неумелые губы…

— Настя…

Я потянулся к ней, обнял, укладывая рядом, но девушка выскользнула из объятий и, заливаясь краской, воскликнула:

— Да ты… ты!..

Резкий крик ударил по ушам, вернул в реальность. Что я сделал не так?! Да уже утро! А я потерял связь с реальностью, спутал сон с явью, придумал себе бог весть что, завалил ее на кровать. Тут ведь, наверное, не приветствуются случайные связи. Есть, конечно, всякие девушки, взять хотя бы проституток, с которыми я ехал. Раз была Перестройка, значит, имела место и сексуальная революция, но такого повального разврата и монетизации отношений, как у нас, быть не должно. А потому то, на что она была готова вчера, подвыпив, сейчас уже неактуально, и вообще, ничего подобного. Понятно.

Красная до кончиков ушей, Настя стояла посреди комнаты, сжимая и разжимая кулаки, грудь ее вздымалась.

— Ты! Ты… — от возмущения она потеряла дар речи.

— Я. Что случилось?

Мой боевой боец поднялся на утреннее построение, колоссальных сил стоило заставить себя мыслить здраво.

— Вот именно, что ничего! — Она возмущенно всплеснула руками. — Все, Саша, потерял ты свой шанс! Понял?

— Понял… Не понял. Зачем ты тогда здесь?

— Вот же обрушился Нерушимый на мою голову! — взмолилась она. — Обманул девушку — раз! Чуть не соблазнил! Потом проговорился, что женат! Два! Я его целую, а он: «Отстаньте, девушка, я женат!» Сволочь! На Алене какой-то! А потом еще и хватило наглости просить, чтобы я разбудила тебя! Три! В шесть утра! В субботу! Вот мне больше делать нечего, да, как вставать в выходной и тебя будить?!

— Но ты же пришла, — улыбнулся я, потягиваясь. — Спасибо, что разбудила. А насчет того, что я женат, забудь, бред какой-то! У меня и девушки никогда не было!

Боевой боец к этому моменту преодолел силу притяжения и потащил меня за собой — вверх и к Насте. Я попытался ее ухватить, но она выскользнула и ударила меня по руке:

— Нет! Я пришла будить, а ты… Ты! Короче, я пошла досыпать! А ты вставай, наглый лежебока!

— Извини, Настена. Это было…

Она махнула рукой и убежала, красная и обиженная. Я потер виски. Черт, получается, я не переношу алкоголь? Или просто перебрал? Или дело в том, что мое тело никогда не нюхало спирту и дало сбой, тогда как мои ровесники понемногу употребляют алкоголь лет с четырнадцати-шестнадцати и привыкли?

Я сел, попытался вспомнить окончание вчерашнего вечера — ничего. Похоже, меня просто выключило, и Настя ушла в свою комнату.

Неудобно вышло.

Я глянул на смартфон, лежащий на тумбочке: 6:18, и за окном черным-черно. А в семь нужно быть на рынке!

Чертыхаясь, я рванул в душ. Теплая вода никак не шла, я опаздывал и полез под холодную, но внезапно полилась вообще ледяная! О, как я матерился! У меня чуть сердце не остановилось, и тут хлынул кипяток вперемешку с ледяной. Когда два потока нормально смешались и потекла нормальная теплая вода, я уже окончательно взбодрился. Да так, что был готов кого-нибудь убить!

Вернувшись в комнату, надел серые спортивные штаны, поверх них — брюки. Единственные теплые носки и страшные неубиваемые ботинки довершили наряд будущей звезды футбола.

Спустился по гулкой лестнице, огляделся — Мищенко на проходной отсутствовал, но дверь была не заперта. Я помахал камере и вышел в морозную свежесть.