Нерушимые обеты

Гаврила не отпускает локоть Полины до самой машины. Даже решись она сопротивляться – вырваться не удалось бы. Оправдывает ли это ее, не решившуюся? Нет. Увидь сейчас их кто-то – вина будет на ней.

Но устраивать скандал – тоже ведь не вариант. Наверное…

Полино дыхание учащается, когда Гаврила настойчиво помогает ей забраться на пассажирской и захлопывает дверь.

В салоне автомобиля концентрировано пахнет им. Дурные легкие начинают качать воздух быстрее, будто можно надышаться впрок.

Полин взгляд мечется, а сердце бьется там, где у нормального человека расположены гланды. Ей страшно до оцепенения. Она сейчас на новом минном поле.

Тогда, в юности, обманывать отца тоже было страшно, но из-за неизвестности. А теперь…

Неизвестности нет. Если он увидит их вместе – убьет Гаврилу.

Гаврила садится на место водителя, закрывает уже свою дверь, кладет руки на руль и сжимает его.

Молчаливые секунды бьют по нервам.

Полина не предупреждала водителя, сколько времени проведет в клинике. Он не должен отправиться на поиски. Её бестолковый… Муж… Тоже не явится. Они с Гаврилой здесь никому не интересны. Это понятно уму, но это не способно потушить панику. Отец ведь однажды уже следил за ней. Сейчас тоже может...

Гаврила заводит машину и трогает.

– Что ты делаешь? – вместо ответа на закономерный Полин вопрос молча следует своему плану.

Только пассажирка в него не посвящена.

В её кровь выброшен адреналин. Полину потряхивает так сильно, что это, наверное, заметно. И справиться с дрожью она не может. Как не может и не смотреть на Гаврилу.

Он злится и прячется за безразличием. Но безразличия в нем не было никогда.

Сейчас даже жаль. И жаль, что о таком приходится жалеть.

Полина повторяет про себя: «просить, чтобы отстал. Чтобы навсегда отстал…», а сама раз за разом вдыхает и не хочет выпускать воздух.

Он останавливается, только заехав в какой-то дворик.

– Зачем ты меня сюда привез? – она спрашивает и следит, как Гаврила разворачивается к ней.

Он смотрит пристально и привычно слегка под кожу.

Полине стыдно за все сказанные ему слова, но она не откажется от них – так будет правильно.

– Как дела? – Гаврила точно так же игнорирует и второй её вопрос, задавая свой.

Ответ наверняка читает в глазах: ужасно. Но этого ему мало, поэтому ждет.

А Полина зачем-то распрямляет осанку, надевает самоуверенную маску, врет:

– Прекрасно.

Но на Гаврилу не действует. Он сбивает вроде бы спесь, хотя на самом деле защиту, кривой усмешкой.

Длинно выдыхает, тянется к переносице и трет её, сильно жмурясь.

Пока его глаза закрыты, Поля позволяет себе секунду отчаянной жадности. Смотрит, запоминает.

Так хочет прижаться к его коже, господи…

Но нельзя.

Гаврила открывает глаза и смотрит с иронией:

– На идиота похож, да?

– Я же попросила, Гаврила… Зачем ты меня преследуешь? Я замужем. Не надо. Всё кончено, ищи другую…

Полина повторяет свои же старые слова. Реакция Гаврилы должна бы радовать, но заставляет мысленно стонать.

Он упертый. Дурак влюбленный.

Запрокидывает голову и смотрит в потолок… Потом снова на неё:

– Я тебя у него украду, Поль. Не любишь же…

Говорит так уверенно, что даже страшно. Сердце снова долбит, как дурное. Полина мотает головой.

– Нет. Не смей. Даже не думай.

То ли приказывает, то ли просит… Сама не знает.

Мотает так усердно, что голова начинает кружиться.

Полина вздрагивает и практически подпрыгивает, чувствуя прикосновение к руке.

Замирает и смотрит вниз.

Туда, где Гаврила гладит её пальцы. И смотрит тоже на них.

– Что отец сказал? Он тебе угрожал? Чем? – точность его попадания поражает и снова заставляет цепенеть.

Наверняка ответ опять читается по замершему на его лице женскому взгляду.

Гаврила следит внимательно, у Полины складка между бровей и мольба в глазах: «не надо».

– Ничего не будет… У нас… Я так решила… – Её сдавленный шепот вызывает у Гаврилы новую печальную улыбку.

– А меня, блять, не надо спросить? – от вопроса с внезапно прорезавшимся раздражением по коже бегут мурашки.

Полина тянет руки на себя. Хочет отсесть подальше,а то и дернуть ручку, но Гаврила не дает.

Снова сжимает кисти, теперь обе. Поднимает и приближает к себе. Гладит, смотрит на них.

Сейчас обручальное кольцо, надетое в браке с другим мужчиной, кажется Полине издевательством над этим – любимым. Но она ни снять не может, ни отказаться.

Он просто не знает… Гаврила просто не знает, кого любит.

Он просто не знает, что она с ними сделала.

А Поля… Ей духу не хватит признаться.

– Я всё организую. Только разреши…

Минута, а может быть несколько, проходит в тишине. Полина знает, что ей нужно выдернуть руки, выйти из машины и вернуться туда, где ждет водитель.

Знает, но вместо этого по-свински тянет. По-скотски наслаждается.

Права не имеет, а впитывает его любовь.

– Сама страну выберешь. Имя другое. Никто не найдет. И мне никто ничего не сд…

Она не дает договорить. Слишком сладко. И слишком самонадеянно.

Скользит пальцами по его ладони. Сама тянется к мужским губам и прижимает.

Ловит взгляд. Ей больно до того, что глаза становятся влажными. Чтобы не расплакаться – моргает. Произносит:

– Нет.