Нерушимая клятва

— А что, пап, всегда так было? — спросила я, глядя в потолок. — Что Хранители могут использовать Воинов, как им заблагорассудится? Не только как бойцов?

— Это зависит от того, кто твой Хранитель. У Эфрона экзотический вкус. Я думаю, ночью ты это поняла, — ответил папа сердито, но покорно.

— Да уж, — заметила я, закрывая глаза.

— Но служить им — наш долг. Ищейки не должны завладеть священными местами. На этом стоит мир, а Хранители придают нам сил для охраны территории.

Голос папы стал тише.

— Мы не имеем права призывать Хранителей к ответу, Калла. Даже если какие-то стороны их характера нам не по душе.

— Я знаю, — ответила я, поворачивая голову в его сторону. Мне очень хотелось озвучить вопросы, вертевшиеся у меня в голове. Если бы нашим господином был Эфрон, а не Люмина? Что было бы, если бы на месте девушек из стаи Бэйнов, которыми владел Эфрон, оказались мы с мамой? Что бы ты сделал, папа?

Страшные мысли, казалось, вот-вот овладеют мной, и я решила сменить тему разговора.

— Вчера на нас напали Ищейки.

— Нам сообщили об этом утром, — ответил отец. — Поздравляю тебя с первым поверженным врагом. Мы с мамой очень тобой гордимся.

На лице папы промелькнула улыбка, и я пожала плечами.

Папе понравилось, что я не стала задирать нос, услышав его похвалу.

— Возможно, мы перейдем на режим усиленного патрулирования. Я полагаю, ваша новая стая будет пущена в ход даже раньше, чем будет заключен официальный союз. Думаю, все заинтересованы в том, чтобы новая стая стала в строй как можно скорее.

— Нас будет контролировать Логан Бэйн. Он получит новую стаю как часть наследства.

Папа сложил руки на груди.

— Этого я не ожидал. Хотя сын Эфрона, я так понимаю, скоро будет совершеннолетним.

— Ты знаешь, кто такой Боско Map? — спросила я, нахмурившись.

Отец отрицательно покачал головой.

— Кто?

— Это один из Хранителей. Он был в «Эдеме» прошлой ночью.

Я размышляла над тем, что запомнилось мне после встречи со странным Хранителем.

— Я думаю, именно он отдал приказ передать стаю Логану. Наша госпожа считается с ним. Я вообще не помню, чтобы она раньше испытывала пиетет по отношению к кому-либо.

— Нам запрещено разбираться в иерархии мира Хранителей, — отрезал отец. — Это их дело. Я несу ответственность только перед Люминой.

Папа подошел к двери.

— Когда новая стая будет создана, ты будешь отвечать только перед Логаном. Не пытайся лезть в дела Хранителей. Твое дело — война, Калла. Помни об этом и больше ни о чем. Посторонние предметы не принесут ничего хорошего.

— Да, конечно.

Я спряталась еще глубже под фортификационные сооружения, воздвигнутые мной из одеял. Я глупо себя вела прошлой ночью, папа прав. Не важно, чего хочу я. Нужно быть сильной, и все. Я укусила подушку. Ненавижу мальчишек.

Папа неодобрительно посмотрел на мою крепость.

— Мама готовит завтрак. Присоединишься к нам?

— Ага.

Какую крепость из одеял ни строй, ничего не изменится. Кроме того, как сказал папа, мое дело — война, и пора вести себя подобающим образом.

Я еще не успела открыть глаза, когда услышала однообразный перезвон. Музыка, похожая на бой колоколов, лилась в открытое окно спальни. Я не закрыла его вечером, и в комнату устремился поток холодного воздуха, щипавшего кожу. Мороз. Первый по-настоящему морозный день в этом году. Я посмотрела на часы. Через полчаса придет Брин, и мы отправимся в еженедельный дозор. Как бы мне от нее избавиться? Я жевала пшеничные хлопья и думала о том, сможет ли Шей прийти в горы так рано.

— Привет, сестренка.

Внизу, у лестницы, появился Ансель.

— Ты зачем так рано встал?

Я посмотрела на часы, испугавшись, что проспала. Но стрелки на циферблате показывали половину седьмого. А в дозор по воскресеньям мы отправлялись в семь часов.

— Я хотел спросить, нельзя ли мне сегодня пойти с вами.

Ансель изо всех сил делал вид, что его не слишком интересует этот вопрос, но когда он наливал кофе, руки у него дрожали. На поверхности кухонного стола остались капли темной жидкости.

— Ты же вчера ходил в дозор с Мэйсоном.

Я следила за тем, как он вытирает капли бумажным полотенцем.

— Я знаю, — сказал Ансель быстро. — Я просто хотел попрактиковаться, мне это только на пользу. Я имею в виду, если кто-нибудь нападет, я буду готов.

— А, понятно, — ответила я и закусила губу. — Я, вообще говоря, хотела, чтобы Брин сегодня отдохнула, и собиралась отправиться в дозор одна.

— Почему? — спросил Ансель, присаживаясь. Пальцы его нервно барабанили по краю чашки с кофе.

— Мне нужно подумать, — объяснила я, наконец найдя для себя предлог отправиться на гору без сопровождающих. — А думаю я лучше всего в одиночестве.

— У тебя все в порядке, Кэл? — спросил Ансель, рассеянно накладывая сахар, ложку за ложкой, в кружку с кофе.

— Как ты будешь это пить? — спросила я, поежившись.

— Ты мне не ответила, — сказал Ансель, поднося чашку к губам.

— Да, все нормально.

— Мама сказала, ты полдня пролежала в постели, пока я был в дозоре.

Ансель снова взял со стола сахарницу и положил в кофе еще одну полную столовую ложку.

— В пятницу мы вернулись в четыре часа утра.