Подобно изображению Агриппины портрет Поппеи появится на серебряных и золотых монетах, отчеканенных на монетном дворе Рима. Надпись «AUGUSTUS AUGUSTA» сопровождает изображения стоящих рядом Нерона и Поппеи. А в одной серии монет Поппею изобразят в облике богини Согласия, сопроводив его соответствующими словами «CONCORDIA AUGUSTA». Замысел очевиден: согласие в семье принцепса является залогом согласия во всем римском обществе. Но в действительности римское общество сей брачный союз как раз не жаловало, что для Поппеи секретом быть не могло.
Столь явное проявление народной любви к Октавии и соответственно явной нелюбви к своей особе Поппея Сабина не могла не воспринять крайне болезненно. Испытывая понятные опасения, что народ может еще раз подобным образом возмутиться, а Нерон может, испугавшись размаха волнений, уступить такому давлению, новая августа решила во что бы то ни стало уничтожить Октавию. Поппея несомненно обладала сильным характером, достаточно острым и злым умом. Чувствуя, что промедление может иметь роковые последствия, она явилась к Нерону и, припав к его коленям, произнесла возбужденную, но при этом тщательно продуманную речь. В ней были и эмоциональные всплески: в чем ее, Поппеи, вина? Кому и чем нанесла она обиду? Были высказаны страхи за свою жизнь, которой угрожают рабы и клиенты Октавии, изображающие собою мятежный народ, — здесь уже тонкая мысль: не народ заступился за брошенную Нероном супругу, но всего лишь ее клевреты. Тут не она пугала Нерона перспективой возвращения Октавии из недалекой Кампании в Рим, поясняя, что если в первом случае волнений они были легко подавлены, поскольку не было у них вождя, то в случае повторения искомый вождь всенепременно найдется. Завершила Поппея свою речь аргументацией, для Нерона наиболее убедительной: если Октавия останется жива, а ее сторонники убедятся в отсутствии у Нерона намерений вернуть ее в законные супруги, то они сами найдут Октавии мужа, а значит, и претендента на власть. Дочь Клавдия вправе открыть дорогу к престолу своему супругу. Один раз такое уже случилось…
Поппея добилась своего: Нерон был и испуган, и разгневан, а значит, готов к принятию самых жестоких решений. Провал попытки Тигеллина приписать Октавии любовную связь с рабом тем не менее указал Нерону путь, по которому в этой ситуации следовало идти. Октавия вступила в преступную связь с человеком, стремящимся таким образом захватить верховную власть. Сыграть роль мнимого любовника Октавии и якобы претендента на звание принцепса согласился тот самый Аникет, командующий Мизенским флотом, который уже избавил Нерона от Агриппины. Понятное дело, дабы лже-любовник и лже-заговорщик не волновался за свое будущее, Нерон обещает ему негласное, но достаточно щедрое вознаграждение и приятное существование, правда, подальше от италийских берегов.
Слово свое Нерон сдержал. Доблестный префект Мизенского флота к сомнительной славе убийцы матери принцепса добавил столь же постыдную славу лжесвидетельства, приведшего к гибели его жену. После того как Аникет в присутствии собранных на совещание у императора приближенных подробно изложил то, о чем просил его Нерон, он получил обещанное вознаграждение и отправился в изгнание на остров Сардинию, где безбедно жил и умер своей смертью, чего не скажешь ни о Тигеллине, ни о Нероне.
На основании показаний Аникета Нерон издал указ, в котором утверждалось, будто Октавия, дабы подчинить себе флот, соблазнила его командующего. Далее из указа совершенно нелогично следовало, что побуждаемая преступным характером своей связи с Аникетом, она пресекла беременность… Нерон мог хотя бы вспомнить, что совсем недавно он развелся с Октавией как раз во всеуслышание объявив о ее бесплодности. Сразу видно, что не Сенека сочинял этот указ.
Октавия согласно приговору Нерона была заточена на острове Пандетерия, но заключение это долгим не было. Слово Тациту: