Читаем Нерон полностью

Подобно изображению Агриппины портрет Поппеи появится на серебряных и золотых монетах, отчеканенных на монетном дворе Рима. Надпись «AUGUSTUS AUGUSTA» сопровождает изображения стоящих рядом Нерона и Поппеи. А в одной серии монет Поппею изобразят в облике богини Согласия, сопроводив его соответствующими словами «CONCORDIA AUGUSTA». Замысел очевиден: согласие в семье принцепса является залогом согласия во всем римском обществе. Но в действительности римское общество сей брачный союз как раз не жаловало, что для Поппеи секретом быть не могло.

Столь явное проявление народной любви к Октавии и соответственно явной нелюбви к своей особе Поппея Сабина не могла не воспринять крайне болезненно. Испытывая понятные опасения, что народ может еще раз подобным образом возмутиться, а Нерон может, испугавшись размаха волнений, уступить такому давлению, новая августа решила во что бы то ни стало уничтожить Октавию. Поппея несомненно обладала сильным характером, достаточно острым и злым умом. Чувствуя, что промедление может иметь роковые последствия, она явилась к Нерону и, припав к его коленям, произнесла возбужденную, но при этом тщательно продуманную речь. В ней были и эмоциональные всплески: в чем ее, Поппеи, вина? Кому и чем нанесла она обиду? Были высказаны страхи за свою жизнь, которой угрожают рабы и клиенты Октавии, изображающие собою мятежный народ, — здесь уже тонкая мысль: не народ заступился за брошенную Нероном супругу, но всего лишь ее клевреты. Тут не она пугала Нерона перспективой возвращения Октавии из недалекой Кампании в Рим, поясняя, что если в первом случае волнений они были легко подавлены, поскольку не было у них вождя, то в случае повторения искомый вождь всенепременно найдется. Завершила Поппея свою речь аргументацией, для Нерона наиболее убедительной: если Октавия останется жива, а ее сторонники убедятся в отсутствии у Нерона намерений вернуть ее в законные супруги, то они сами найдут Октавии мужа, а значит, и претендента на власть. Дочь Клавдия вправе открыть дорогу к престолу своему супругу. Один раз такое уже случилось…

Поппея добилась своего: Нерон был и испуган, и разгневан, а значит, готов к принятию самых жестоких решений. Провал попытки Тигеллина приписать Октавии любовную связь с рабом тем не менее указал Нерону путь, по которому в этой ситуации следовало идти. Октавия вступила в преступную связь с человеком, стремящимся таким образом захватить верховную власть. Сыграть роль мнимого любовника Октавии и якобы претендента на звание принцепса согласился тот самый Аникет, командующий Мизенским флотом, который уже избавил Нерона от Агриппины. Понятное дело, дабы лже-любовник и лже-заговорщик не волновался за свое будущее, Нерон обещает ему негласное, но достаточно щедрое вознаграждение и приятное существование, правда, подальше от италийских берегов.

Слово свое Нерон сдержал. Доблестный префект Мизенского флота к сомнительной славе убийцы матери принцепса добавил столь же постыдную славу лжесвидетельства, приведшего к гибели его жену. После того как Аникет в присутствии собранных на совещание у императора приближенных подробно изложил то, о чем просил его Нерон, он получил обещанное вознаграждение и отправился в изгнание на остров Сардинию, где безбедно жил и умер своей смертью, чего не скажешь ни о Тигеллине, ни о Нероне.

На основании показаний Аникета Нерон издал указ, в котором утверждалось, будто Октавия, дабы подчинить себе флот, соблазнила его командующего. Далее из указа совершенно нелогично следовало, что побуждаемая преступным характером своей связи с Аникетом, она пресекла беременность… Нерон мог хотя бы вспомнить, что совсем недавно он развелся с Октавией как раз во всеуслышание объявив о ее бесплодности. Сразу видно, что не Сенека сочинял этот указ.

Октавия согласно приговору Нерона была заточена на острове Пандетерия, но заключение это долгим не было. Слово Тациту:

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии