Неразменный рубль

А та и вправду была похожа на чучело: в невообразимой вязаной кофте с вытянутыми полами, красном ситцевом платье с желтыми цветочками и в сандалиях на босу ногу. Да еще и с мокрыми, взлохмаченными волосами.

- Кристина, ты ведешь себя отвратительно, - не преминул заметить ее отец.

- Как хочу, так и веду. Саня, что ей здесь надо?

- Не видишь, - усмехнулся Латышев, - ей надо со мной поговорить.

- Ты с ней знаком??? - Кристинка картинно выкатила глаза.

- Я его сестра, - с вызовом ответила Наташка.

Этого только не хватало! Ладно Кристинка - ей даже полезно немного поревновать, хотя ревновать, в сущности, не к чему. Но что подумает Олег? Что подумают его родители? Если у Латышева такая сестра, то что у него за семейка?

- Никакая она мне не сестра, - он сплюнул, хотя обычно такого не делал - не верблюд. Но иначе не удалось бы достоверно изобразить равнодушия и непринужденности.

У Наташки загорелись щеки, по-кошачьи вспыхнули глаза и задрожал подбородок - от возмущения, конечно, а не от слез.

- Ах так? - она перевела дух. - Не сестра?

- Конечно не сестра, - флегматично повторил Латышев.

- Значит, и ты мне не брат!

Она долго возилась с кожаным ремешком для часов (и пауза неприлично затягивалась, красивого театрального жеста не получалось), а потом смешно, неловко размахнулась и швырнула часы на острые камни, прикрывавшие мангал от ветра. Между прочим, часы Латышеву подарил отец…

Латышев не долго думал, как за это отомстить: сгреб в кулак серебряную цепочку, висевшую на шее, и, рванув посильней, тут же отправил в мутную пену набежавшей волны. Получилось легко, красиво и бесстрастно.

Наташка, сузив глаза, гордо развернулась и пошла прочь, но через несколько шагов остановилась и выкрикнула, отчаянно, чуть ли не со слезами на глазах:

- Это потому что пропащий бес забрал твою душу!

Ну не дура ли? Кристинка расхохоталась, и Латышев тоже скроил высокомерную усмешку. И дальше все пошло бы своим чередом, но Наташка снова остановилась и крикнула:

- Учти, я все знаю! И про сумку знаю, которую тебе вот этот (она вульгарно показала пальцем на Олега) велел в Ялту за сто рублей отвезти! Я все слышала!

Олег глянул на Латышева так, что тому захотелось немедленно умереть. Это потом он рассудил, что его вины здесь нет: кто угодно мог подслушать, в кафе народу было - яблоку некуда упасть. И снизу, на пляже, люди тоже стояли. Но в первый миг Латышев очень хотел догнать Наташку и придушить.

- Олег, какую сумку? - неожиданно серьезно и строго спросил его отец. - Отвечай мне быстро, о какой сумке речь!

- Пап, да ты что? - Олег рассмеялся. - Девочка меня с кем-то перепутала.

- Она на самом деле перепутала, - быстро нашелся Латышев. - Это нашему соседу должны из Ялты передать сумку с вином, он попросил меня встретить автобус и отдать за вино сто рублей. Наш сосед тоже джинсовый костюм носит, вот она и перепутала.

Он только потом прикинул, сколько же вина должно быть в сумке - на сто-то рублей! Но никто не заметил этой оплошности, а взгляд Олега в сторону Латышева стал немного помягче.

- Так она сестра тебе или не сестра? - насмешливо спросила Кристинка.

- Это дочка физрука, - проворчал Латышев, чтобы хоть немного поднять Наташку в ее глазах.

- Не может быть, - озадаченно сказала Кристинка и замолчала.

- Смотри, - ее отец подозрительно посмотрел на Олега и покачал головой, - если узнаю, что ты за старое взялся, - пальцем не шевельну. Сам будешь выпутываться, как хочешь.

- Да пап, ерунда это, - Олег улыбнулся примирительно. - Тебе теперь во всем будет уголовщина мерещиться?

- И кто ж такой физрук, что ты так смутилась? - насмешливо спросил Макс у Кристинки, окончательно разрядив обстановку.

- Виктор Семенович, инструктор ЛФК, - скривив лицо, ответила она. - И я вовсе не смущалась. Он нас в теннис учит играть. И в волейбол.

- Да, Виктор Семенович - очень порядочный мужчина, - включилась в разговор ее мама. - И это хорошо, что дети здесь не слоняются без дела, а занимаются физкультурой.

Она пустилась в рассуждения о вреде спорта и пользе физкультуры и говорила так долго, что Макс совсем заскучал и незаметно, бочком, покинул компанию.

Латышев вернулся домой часов в десять и не успел поздороваться с мамой, как в комнату к ним без стука зашел физрук.

- Саня, у тебя что-то случилось? - начал он с порога.

Латышев опешил и не нашелся что ответить - просто помотал головой.

- Посмотри, - физрук протянул ему клочок бумаги.

На заляпанном обрывке бумаги в клеточку было написано: «Папка, сегодня меня не жди. Мне надо спасти Саню. Твоя дочь Ната». Латышев поморщился - детский садик, как есть детский садик!

- Ну? - набычился физрук.

- Что «ну»? Я понятия не имею, что в голове у вашей дочки!

- И где ее искать?

- Время детское еще, может, она в кино пошла, - проворчал Латышев, собираясь уйти на лоджию.

- Ты прекрасно знаешь, что ни в какое кино она не пошла, - устало и грустно сказал физрук. И плечи у него вдруг опустились.

- Ну а я-то причем? У меня все нормально! Понятно? - рыкнул Латышев, не снимая кроссовок протопал на лоджию и хлопнул дверью, пока мама тоже не начала к нему приставать.