Нерадивый ученик

– Тут ты, пожалуй, прав. Да. Хотите войти? – Похоже, ему было все равно.

Мальчишки вошли в комнату, и Хоган поставил молоко на письменный столик в углу. Они впервые оказались в гостиничном номере и впервые разговаривали с цветным.

Мистер Макафи был контрабасистом, но сейчас без инструмента. Накануне он выступал на каком-то музыкальном фестивале в Леноксе. Как его угораздило попасть в Мандаборо, он не имел ни малейшего представления.

– Такое иногда случается, – сказал он. – У меня бывают провалы в памяти. Только что я был в Леноксе, а потом бац – оказываюсь в этом вашем – как его там? – Мандаборо. С тобой так не было?

– Нет, – ответил Хог. – Меня иногда тошнило, а хуже этого ничего не было.

– Ты, значит, больше не пьешь? Завязал?

– Навсегда, – сказал Хоган. – Пью только молоко.

– Выходит, ты молокосос, – улыбнулся мистер Макафи.

– Что именно я должен делать? – спросил Хоган. – Как по-вашему?

– Поговорить со мной, – сказал мистер Макафи. – Или я буду говорить, пока мне не захочется спать. Или пока кто-нибудь – хотя бы Джилл – не приедет за мной.

– Джилл – это ваша жена? – спросил Тим.

– Эта та девчонка, что ходила на горку с Джеком{162}, – ответил мистер Макафи и захохотал. – Нет, кроме шуток, так оно и было.

– Хотите рассказать про них? – спросил Хоган.

– Нет. Пожалуй что нет.

Тогда Тим и Хоган рассказали мистеру Макафи о школе, о своем городке, о том, чем занимаются их родители, а потом, быстро проникшись к нему доверием, поведали ему и о более секретных вещах: о том, как Этьен застопорил бумажную фабрику, о своем логове и о запасе натрия.

– Точно, – воскликнул мистер Макафи, – натрий. Помню, однажды я кинул кусок натрия в унитаз и спустил воду. И тут как бабахнет! Это было в Бомонте, в Техасе, я там раньше жил. Потом директор заходит в класс, лицо перекошенное, в руках держит обломок унитаза – вот так. И спрашивает: «Кто из вас, джентльмены, совершил это вопиющее безобразие?»

Хоган и Тим, похохатывая, рассказали ему, как Этьен однажды забрался на дерево и принялся стрелять из рогатки маленькими, с горошину, шариками натрия в бассейн в одной из усадеб, где как раз шла коктейльная вечеринка, и при первых же взрывах гости бросились врассыпную.

– Шикарно вы тут живете, – сказал мистер Макафи. – Усадьбы и все такое прочее.

– Мы там не живем, – сказал Тим. – Просто иногда забираемся по ночам и купаемся в бассейнах. Самый хороший в усадьбе Ловеласа. Хотите, пойдем туда? Сейчас тепло.

– Да, – поддержал приятеля Хог. – Можем прямо сейчас. Пошли.

– Ну вы даете, – опешил мистер Макафи.

– Почему бы и нет? – удивился Хог.

– Вы, ребята, уже не маленькие и должны понимать, почему нет, – закипая, сказал мистер Макафи. Он посмотрел им в глаза, покачал головой и произнес еще более сердитым тоном: – Если меня поймают, мне каюк, детка. Только и всего.

– Там никто никого не ловит, – сказал Хоган, пытаясь успокоить его.

Мистер Макафи лег на кровать и уставился в потолок.

– Если вы правильного цвета, тогда не ловят, – прошептал он, но мальчики его услышали.

– У вас цвет кожи еще лучше, чтобы не попасться ночью, – сказал Тим. – Вы больше и бегаете быстрее. Если нас никто не может поймать, то и вас не поймают, мистер Макафи, честное слово.

Мистер Макафи посмотрел на ребят. Не отрывая от них взгляда, закурил новую сигарету, прикурив от предыдущей. Невозможно было догадаться, о чем он думает.

– Может, попозже, – сказал он, затушив старый окурок. – Сказать, почему я так нервничаю из-за этого? Из-за воды в бассейне, понимаете? Если закладываешь за воротник, то эта вода как-то странно на тебя действует. С тобой так не было, Хоган? – (Хоган покачал головой.) – Со мной было один раз, еще в армии.

– Вы были на Второй мировой? – спросил Тим. – Дрались с японцами, да?

– Не довелось, – ответил мистер Макафи. – Тогда я был слишком молод.

– Нам тоже не довелось, – сказал Хоган.