Непрожитая жизнь

«Падая все глубже и глубже, Хьюго ощущал себя героем комической сцены. Влекомый страстью и веры в любовь, вода сжимала его лёгкие снаружи, образуя вакуум внутри. Он наполнялся солью и горестью, как в самых знаменитых драмах для кино.»

Парень открыл глаза и выпустил книгу, а затем поднялся с кровати. Это был лишь сон. Давно такого с ним не случалось и вот опять повторилось. В полумраке лишения счастья, где не горел свет в квартире, его страх становился сильнее беззвучных слез и капель из зелёного "Кристиансе".

Алкоголь стекал в горло, в рука зависла в воздухе.

Все слишком сильно похоже на страшную правду, и теперь, смотря в правую сторону, перед глазами фантомом мерцала книга. Она светилась и таяла на прикроватной тумбочке.

«Нельзя дальше позволять себе жить этими мечтами, они не стоят тех ощущений, сомнительно похожих на любовь. Это почти похоже на сон и на правдивую ложь. И нигде нет правды.»

Скинув одеяло с кровати, Хьюго осмотрелся по сторонам и не нашёл ничего, что хоть как-то могло напомнить ему о тех событиях, недавно круживших в его голове.

Да, будто наяву, ему вспоминались жаркие поцелуи от любви и горящие красным теплом щеки.

Вот что бывает с теми, кто просто начинает мечтать и жить мечтой.

* * *

Вот что бывает с теми, кто просто начинает мечтать и жить мечтой.

Перед ее глазами появился мысленный фантом Хьюго. Весь такой уставший и мрачный. Он сидел на краю дивана, потерянный и смотрел по сторонам. Держался за свою книгу и молчал. Так могло продолжаться очень долго, но не настолько, чтобы спутать реальность и фантазии.

На лавочке девушка нашла загадочный конверт, надпись в письме которого гласила «Встретимся в «Синфул Дримс». Загадочно, таинственно, но очень интересно. Она поспешила спрятать его в карман, но ветер подхватил письмо и вырвал его из руку. Ей пришлось встать и бежать за ним. А, вернувшись, на лавочке сидел молодой парень, примерно ее ровесник, с приподнятым настроением. Но, и это тоже было иллюзией. Он так же погряз в том, что так сильно беспокоит многих. Только у каждого свои заморочки.

– Марабелла! – она протянула руку для знакомства и приветливо улыбнулась.

– Хоуард, – мужчина вытащил свою руку из кармана, – очень рад знакомству.

– Что такая красивая девушка делает здесь одна, посреди большого парка? – он был учтив и нейтрален.

– Гуляю с дочкой, – Мари улыбнулась и внимательно посмотрела в карие глаза незнакомца, – а Вы?

– Я тоже, – ничего, кроме этого ответа, не пришло в голову парня.

Они остались сидеть вдвоем, посреди парка. Сандра иногда хныкала и пыталась отогнать сон. Но никто из двух взрослых людей не придавал этому большого значения. Маленький человечек только начинает расти, узнавать мир. У него все впереди, главное сделать правильный выбор.

А пока одна лишь фраза засела в голове девушки: «Вот что бывает с теми, кто просто начинает мечтать и жить мечтой.»

* * *

Кровь, которая текла из- под двери на кухню не была настолько ужасна. Конечно, когда видишь подобное, сердце само невольно сжимается и стремиться вырваться наружу. Но, в тот момент, когда маленькая Трикси видела это, в ней не было тех страшных отпечатков.

Ее отец, Питер, не был настолько плохим отцом, чтобы «приговорить» свою жену и напугать маленькую дочку с аппетитными формами. Он мог издеваться словами или пытаться вывести из себя. А хуже того, накрутить колесо обозрения в голове, представив, что все происходящее вокруг – сумбурный поток непонятного и часто повторяющихся событий. Одного за другим, судьбы похожи на лифт. С самого раннего детства, увидев

поведение родителей, начинаем это осуждать. Позже, взрослея, находим мотивы данных поступков. И наша лифтовая площадка, сотрясая каретку, начинает хаотичные движения вверх-вниз, без единого алгоритма и без участия в этом кнопок управления.

Каждый из нас, в младшем возрасте, говорил себе, что никогда не станет таким, как его родитель. А потом двери закрываются. Неизведанное манит, запретный плод сладок, искушение велико, чтобы справиться с ним. Новый подъем ознаменовывает собой улыбку и радость. Падение – горечь и разочарование. После принятия наступает отрицание. Приняв родителей, мы отрицаем их роль в жизни и манеру, характер. Но, поднимаясь выше, ощущаем, что это было лишь началом. Назад дороги нет, проход закрыт.