Непростые числа

После тренировки мы с Меликой катили по освещенной дорожке. Я передразнивала Криса, ехала стоя и выписывала зигзаги между фонарями. Мелика смеялась, заливаясь птичьим щебетом. У почтовых ящиков я затормозила и, поставив ногу на опору, открыла ящик с надписью Петтерсон.

Внутри лежало письмо, на конверте был почерк Стеффена. Малин Петтерсон, Мёллевейен 4. В верхнем правом углу стоял герб коммуны Снеккерстада, зеленый щит с желтым молотом наверху.

Почерк Стеффена. И имя Малин.

По моему телу прошла дрожь.

– Что это? – спросила Мелика.

– Ничего такого, – ответила я и убрала письмо в карман куртки.

Мы проехали еще двадцать метров и простились. Я нашарила ключ в зеленом горшке.

Войдя в свою комнату, я спрятала письмо в ящике ночного столика, вместе с желтой тетрадью и листком Стеффена с числом пи.

Я лежала на кровати и таращилась в потолок. Над крышей было небо, а над небом – бесконечность. От этой мысли меня затошнило.

Потом я думала про Кристине, которая пыталась на тренировке отобрать у меня мяч, хотя мы были в одной команде. Нет, мы не в одной команде.

В моей голове раздался голос Стеффена.

– Нужно встретиться со своим страхом, Петра, – произнес он.

Первые двадцать знаков после запятой в числе пи. Я достала из ящика листок и два раза проговорила про себя пять первых знаков после запятой. Один, четыре, один, пять, девять. Один, четыре, один, пять, девять. Два раза по пять – это десять. Сердце колотилось.

Я перевернула листок. Улыбнулась буквам Криса. Он пишет только большими буквами, словно выкрикивает то, что написал.

ДЛИНУ ОКРУЖНОСТИ ЛУНЫ СОВСЕМ ЛЕГКО НАЙТИ

ВОЗЬМЕМ ДИАМЕТР И ЕГО УМНОЖИМ МЫ НА ПИ

А ЧТОБЫ ПЛОЩАДЬ РАССЧИТАТЬ МЫ РАДИУС ВОЗЬМЕМ

НА ПИ УМНОЖИМ И В КВАДРАТ ВСЕ ЭТО ВОЗВЕДЕМ

Я посмотрела на карту и на шерстяную нитку между двумя отметками. Был ли Пит Хейн таким, как Явид? Беженец – это то же самое, что гражданин мира?

Я вытащила из ящика желтую тетрадь, следя за тем, чтобы письмо с гербом коммуны не выпало наружу. На первой странице было написано только СТИШИ. Это был заголовок. Я открыла следующую страницу, подумала про агентов ЦРУ и вывела:

РАПОРТ

Агент: Петра Петтерсон.

Задание: число пи.

Что происходит: я выучила первые пять знаков после запятой.

Хлопнула дверь, и я убрала желтую тетрадь и листок с числом пи в тумбочку. Было слышно, как Малин снимает обувь.

– Привет, старуха! – крикнула она.

– Привет! – отозвалась я и как раз успела захлопнуть ящик до того, как Малин просунула голову в дверь.

– Какие-нибудь письма сегодня были? – спросила она.

– Не-а.

Может, Стеффен и был готов нарушить обязательство молчания, но я этого не хотела.

Малин прошла в гостиную. Я видела перед собой бесконечность. Когда человек не может уснуть, он считает овец. Я закрыла глаза и представила, что у цифр после запятой есть овечий мех.

Небо и море

Мелика ждала меня у почтовых ящиков. Было солнечно и по-осеннему ветрено.

– Пришла открытка? – спросила я, проезжая мимо.

– Неа, – ответила она и вскочила на велик.

Мы покатили к перекрестку у мусороперерабатывающей станции. Крису уже надоело нас ждать, так что я могла посекретничать с Меликой.

– Мелика, – начала я. – Есть такой человек, его зовут Пит Хейн. Он посылает в «Прекрасную жизнь» штуки, которые называются стиши. Они всегда очень оригинальные.

– Стиши?

– Да. Это такие маленькие стихи с рифмой.

– А.

– Да. Но они необычные. И под ними написано, что Пит Хейн – гражданин мира.

– Гражданин мира?

– Да. Я не совсем понимаю, что это значит, но если человек – гражданин мира, может, он знает, как найти людей, которые исчезли с карты?

В четверг после школы я зашла в библиотеку. Дама за стойкой смотрела на меня странно. У нее были большие черные очки и рыжие волосы до середины шеи.

– Пит Хейн? – спросила она. – Тебе нужна какая-то конкретная книга?

– Да, – ответила я. – Стиши.

Она снова долго смотрела на меня, потом кивнула и показала на одну из полок.

– Стиши, да, – сказала она, когда мы подошли в полке. – Вот они. Ты знаешь, что Пит Хейн печатал свои стиши под псевдонимом?

– Что? – спросила я.

– Псевдоним. Вымышленное имя, если по-другому.

«Вымышленное имя» – подумала я. Это же гениально. Как у агентов ЦРУ.

– И какое у него вымышленное имя?

– Кумбел Кумбелл!

Она улыбнулась и протянула мне книгу. Я взяла, и мы пошли к стойке. Мне надо было назвать свое полное имя, чтобы получить книгу.

– Петра Петтерсон, – сказала я.

Но про себя подумала: «Петра Пи».

– Видишь, Петра? Разве в числе пи есть что-то опасное?

Над головой Стеффена плескались волны. Картина с морским берегом висела чуть криво, и мне хотелось ее поправить.

Стеффен мне улыбался. Я подумала, что он ничего так, хоть и пытался нарушить обязательство молчания. Я перечислила ему знаки после запятой. Выучила уже десять. Хорошо, что я их учу четным количеством.