Читаем Непрошеная повесть полностью

Благополучно завершив поклонение богине, я пошла прочь и, проходя мимо строений, в которых жили жрецы, увидела, что в покоях главного жреца Хисаёси все ставни закрыты, — в ярком лунном свете его жилище выглядело удивительно печальным. «А ведь считается, что Внешний храм посвящен богу Луны…» — подумала я и сложила:

Отчего же лунувы в жилище впустить не хотите,ставни плотно прикрыв?Знаю, что в святилище солнцаслужбу правите вы — и все же!…

Я написала стихотворение на священной бумаге, привязала к ветке дерева «сакаки», оставила на веранде дома и вернулась к себе. Не знаю, сам ли Хисаёси нашел мое послание, но его ответ, тоже привязанный к ветке «сакаки», гласил:

Мог ли я хоть на мигпренебречь сиянием лунным,путь лучам преградив?Оттого не открылись ставни,что у старца сон слишком крепок…* * *

Я провела здесь семь дней, а когда собралась уходить, спросила — где находится бухта Футами, которая некогда пришлась по сердцу богине? «Хорошо, мы вас туда проводим», — гласил ответ, и мне любезно дали в провожатые младшего жреца Мунэнобу.

Мы пошли вместе, и я увидела все прославленные места — Чистое Взморье, где совершают очищение паломники, знаменитые сосны Макиэ на берегу бухты Футами, огромную скалу, которую бог Грома расколол пополам одним пинком ноги, увидела храм на побережье, посвященный богам-супругам Саби — здесь они приветствовали богиню Ямато-химэ. Дальнейший путь мы продолжили по воде, в лодке, по дороге осмотрели острова Тоси, Госэн и Тоору. У острова Госэн во множестве добывают съедобные водоросли, жрецы храмов Исэ приезжают сюда собирать эти водоросли, которые подносят затем как ритуальное угощение великой богине Аматэрасу… Отсюда произошло и название острова — Госэн, «подношение». А остров Тоору — «Проезжай!» — получил свое название оттого, что представляет собой гигантскую скалу, часть которой размыло море, так что посреди острова образовался как бы пролив. Лодка плывет по этому проливу, а сверху, наподобие огромной кровли, нависает скала. Безбрежное море простирается вдаль, вид чудесный!

В храме Коасакума, одном из двадцати четырех, подведомственных храмам Исэ, хранилось священное зеркало, изготовленное богом Литейщиком для великой богини Аматэрасу, дабы богиня видела в нем свой отраженный облик, но злоумышленники похитили зеркало и погрузили его на дно пучины. Но зеркало отыскали и снова вернули в храм. Тогда богиня возвестила через оракула: «Даю обет спасти все живущее в этом мире, вплоть до существ, одетых в чешую!» Как только она это сказала, зеркало само вышло из храма и явилось на вершине скалы. На этой скале растет одинокое дерево — дерево сакуры. Когда волны прилива вздымаются чересчур высоко, зеркало переходит с земли на верхушку дерева, в остальное же время пребывает на скале. Мне стало отрадно на сердце, когда я услышала о клятве богини спасти все живые существа в нашем мире, захотелось остаться здесь на день-другой, помолиться в тишине и покое, и я осталась в местечке Сиоай, найдя приют в доме главного жреца храма.

Ко мне отнеслись очень приветливо, на душе у меня было хорошо и спокойно, я провела здесь несколько дней. Мне сказали, что бухта Футами особенно прекрасна при лунном свете, и вместе с несколькими женщинами я отправилась на морской берег. Поистине, слова бессильны передать прекрасное зрелище, исполненное очарования! Мы провели на побережье всю ночь и вернулись только с рассветом.

Не забыть мне вовекэтой ночи в бухте Футами -предрассветной поройнеизбывной луны сияньеозаряет берег и волны…

Я никак не ожидала, что о моем пребывании в этих местах стало известно во дворце государя. Очевидно, это случилось потому, что одна из придворных дам, Тэрудзуки, служившая при трапезной, доводилась родственницей главному жрецу храма Исэ. И вот я неожиданно получила от нее письмо. Удивленная, я развернула послание — оказалось, что эта Тэрудзуки подробно передает мне чувства и слова государя: «Пристрастившись к луне, сияющей над бухтой Футами, ты, конечно, совсем забыла о дворце… Мне хотелось бы вновь побеседовать с тобой, как в прошлый раз…» Волнение переполнило мою душу, я была сама не своя.

Как могу я забытьлик луны, что мне воссиялатам в покоях дворца!В чужедальних краях повсюдупредо мною твой светлый образ… -

ответила я.

Оставаться здесь бесконечно было нельзя, я вернулась во Внешний храм и решила возвратиться оттуда в храм Ацута, чтобы продолжить мой труд — переписку сутры, ибо суматоха, вызванная пожаром, там, конечно, давно уже улеглась. Мне было грустно расставаться с храмами Исэ, и я сложила:

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература