Непрощенный

— Старший смотритель… приказал, чтобы все держали язык за зубами… но я… В общем… поступил сигнал о появлении копателей. Дежурный отряд отправился на планету, дабы исполнить свой долг. Негодяям, как всегда, удалось улизнуть, но люди вашего мужа обнаружили свежий раскоп, а в нем — человека. Судя по всему, он не из копателей. Я бы осмелился предположить, что он из числа Существ Алфавита… и многие придерживаются… — Евнух переложил шляпу в левую руку и вытер потный лоб. — …Той же точки зрения. Он настолько похож на Древнего человека, насколько это возможно. Когда люди вашего мужа попытались задержать его, он оказал отчаянное сопротивление и многих убил.

— Скольких?

— Ну… говорят, тридцать-сорок человек… но я думаю, это преувеличение.

— Но он все-таки не смог сбежать.

— Ему было некуда бежать, госпожа. К тому же Трох, один из Младших смотрителей, говорил, что этот человек был сильно истощен. Стражники дождались, пока он устанет, а потом скрутили его. Потом ваш муж договорился с ним. Этот человек согласился выступить на ринге как гладиатор.

«Договорился»? «Согласился»? Да о чем он говорит? Обычно тех, кто становился гладиатором, ставили перед простым выбором: повиноваться и приносить хозяину прибыль своими победами или умереть.

— И где он сейчас?

— В казармах, моя госпожа. Ваш муж распорядился, чтобы об этом воине никому не рассказывали…

— Только узнала я про него от жены советника… — Лутта усмехнулась и сделала еще глоток. — Хорошо. Если ты помнишь, мы с тобой еще кое о чем договаривались. Понимаешь, о чем я говорю?

— Но… ваш муж…

— За все надо платить, Орди. В том числе и за теплое местечко. Поэтому ты сделаешь, что обещал. И если мой бесценный супруг хочет, чтобы этого гладиатора якобы не существовало, то пусть так и будет. Нельзя изменить с тем, кого нет, верно?

— Совершенно верно, госпожа. Но гладиатора хорошо охраняют…

Маленькая ручка Первой жены, до сих пор спокойно лежащая на столе, сжалась в кулачок.

— А за что ты получаешь каждый сотый кус, выданный мне мужем? И ради чего я закрываю глаза на твое воровство?

— Что вы такое говорите, госпожа! Я же в жизни ничего не украл!

— Расскажешь это дознавателям барона, — нежно улыбнулась Лутта. — О, а что это ты так побледнел? Тебе нехорошо?

— Госпожа…

— Это все оттого, что ты слишком мало двигаешься. Небольшая пробежка пойдет тебе на пользу. До казарм и обратно. Уложишься за пятнадцать минут — будешь молодцом.

— Но, госпожа…

— Я сказала «пробежка», а не «кулачный бой». Ты договоришься о том, чтобы мне дали посмотреть на тренировку гладиаторов — только и всего. Это совсем несложно, правильно? Жена советника говорила, что там можно увидеть много всего интересного. Но мало ли что болтают люди? Надо во всем убедиться самой.

— Но ваш муж…

Лутта привстала. И в кабинете воцарилась такая тишина, что можно было услышать шуршание кондиционера.

— Я неясно выразилась? — тихо спросила она.

— Нет, нет, что вы! — затараторил евнух. — Ясность вашего изложения… изложения вашего…

И с быстротой, которой трудно было ожидать от столь тучного человека, выбежал из кабинета.

Лутта проводила его взглядом и устало опустилась в кресло. Вот дудук!К счастью, она еще не разучилась объяснять людям, где их место… в том числе и собственному мужу.

Она допила кофе, отщипнула маленький кусочек булочки и медленно прожевала. Булочка совсем остыла и больше не благоухала корицей. Но какие это пустяки! В ее доме, кажется, появился мужчина, достойный внимания. До сих пор ей приходилось искать любовников на стороне… постоянно опасаясь, что кто-нибудь из них, перебрав ойберика, начнет рассказывать Старшему смотрителю, как хороша его жена в постели. Однажды ей уже случилось обжечься, и повторения не хотелось.

Ох… чуть не забыла!

Лутта поспешно поднялась, оттолкнула кресло и подбежала к сиреневой, в радужных переливах панели, за которой находился вход в ее апартаменты. Первая жена имела право на несколько комнат, и даже такой скупец, как Отто Чаруш, не мог пренебречь этим правилом.

Прихожая напоминала жилища дворян Гамрака — тяжелый песчаник и слюдяные пластины, украшенные узорами, напоминающими причудливые письмена аборигенов этой планеты. Следующая за ней гостиная, отделанная темными древесными плитами, казалась мрачноватой, но для доверительной беседы лучшего места трудно было найти.

Правда, чтобы дело дошло до беседы, надо немного подготовиться.

Лутта шагнула в полупрозрачную капсулу лифта и через пару секунд уже была в своей туалетной комнате.

Комнату украшали огромные ложные окна с изображением пейзажей Бенедетты. Полупрозрачные малиновые скалы, местами покрытые купами растений, таких темных, что они казались иззелена-черными… Ленивое море, покачивающее рябые громады плавучих островов… Иллюзия была бы полной, если бы в этом мирке не царил вечный день, который лишь иногда — когда того желала хозяйка — сменялся сумерками или радужным восходом. Сейчас комнату заливал свет, и нежно-розовый ворс ковра, впитывая его, сам начинал сиять.

Однако жене Старшего смотрителя было некогда любоваться красотами любимой планеты.