Непробиваемый

– Сразу видно, что мужик растёт! – усмехнулся я, потерев место удара. – Голодная? – поинтересовался следом у Василисы, не спеша подниматься.

На её губах расцвела ласковая улыбка. Хрупкие пальчики плавно опустились на мои плечи, после чего скользнули дальше, осторожно помассировав затылок. Правда, ответить она не успела. Отвлеклась на сигнал входящего звонка. Хотя и трубку не взяла. Взглянула на экран, на котором высвечивалось имя мачехи, затем выключила звук, а следом и сам гаджет.

С Жанной она в последний раз разговаривала в клинике, когда провожала её на операцию. Фальшивую. Всё опять же по прихоти Игната. Этого обмана она ей не простила. Несмотря на множество попыток женщины наладить отношения. Впрочем, на чистосердечное раскаяние все её потуги тянуло с большим сомнением. Жанна свалила за границу сразу после того, как выполнила приказ моего брата, прекрасно осознавая, какие последствия может огрести за содеянное. По сей день так и не вернулась в страну. Я знал об этом наверняка, потому что отслеживал. Она активизировалась на следующий день после нашей с Василисой свадьбы, как только юрист семьи Никольских предоставил моей супруге полный доступ к наследию её отца – именно таким было его последнее распоряжение. В общем, ни грана совести, сплошные уловки, как и всегда. Так что я даже рад той категоричности, с которой Василиса отказывалась общаться с недородственницей.

Но да ладно…

– Даже не представляешь, насколько я голодная, – обронила моя спутница, возвращая меня из очередных воспоминаний в реальность. – И кухня, тут, кстати, не причём, – уточнила с озорным блеском в изумрудных глазах, пристально вглядываясь в моё лицо сверху-вниз.

О своём телефоне она уже позабыла.

– Да что ты? – деланно удивился я, поднимаясь. – Точно не причём? Прям совсем-совсем? – понизил голос, обхватив ладонями любимое личико. – То есть я зря отпускал служащих на сегодняшний вечер?

– Ну, почему же? – отозвалась девушка. – Анюта же спит? – потянулась ко мне навстречу.

– Как раз перед твоим приходом заснула. Не дождалась мамочку. Во всём виноват дождь! – закончил с пафосом.

И это правда. Малышка особенно крепко спала в такую погоду. Вот кого-то грозы пугают, а нашу успокаивают. С самого рождения. Возможно, потому что родилась в одну из таких ночей.

– То есть парочка-другая часов у нас точно есть… – задумалась супруга о своих же словах, слегка склонив голову. – А если повезёт, то и до самого утра…

Улыбнулся ей со всем теплом.

– Между прочим, чтоб ты знала, когда тебя нет, она спокойно спит всю ночь, не просыпаясь! – заметил самодовольным тоном.

– Это потому, что у неё нет другого выбора, она прекрасно знает, что её отец – такой же соня! – горделиво вздёрнула подбородок Василиса.

– Да я встаю раньше вашего! – возмутился на такую несправедливость.

– Но спишь – как убитый!

– Это потому что с вами иначе нельзя!

Тут она заметно смутилась. И не ответила. На кухню направилась. Конечно же, потащился за ней следом.

Порой, я сам себе напоминал идиота и ручного пса, всюду следующего за своей хозяйкой, но иначе и не получалось. Я мог отпустить её одну в другую страну, в магазины, в больницы, но когда она вновь оказывалась рядом мне жизненно необходимо было видеть её, трогать, чувствовать. И не важно, где мы находимся: дома или в общественных местах. Вот и сейчас, пока она распечатывала для себя шоколадно-мятный молочный коктейль, прижался к ней со спины, склонившись, и уткнулся носом в светлые волосы, глубоко вдыхая запах любимой. Не я один, кстати, думал о чём-то подобном.

– Безумно соскучилась, – повторила ранее сказанное Василиса, развернулась, а ладошки заползли мне под футболку.

Пальчики ласково пробежались по моему животу, чуть задержавшись на оставшемся следе от пули брата.

– Люблю тебя… – добавила ещё тише.

Перехватил её ладошку, крепко сжав, а после поднёс к своим губам.

– И я, – произнёс едва ли громче, привычно растворяясь в зелёном взоре. – Больше моря.

Именно так, и больше.