Непристойные предложения

Да, это значительно улучшило его настроение! Любые знания, которыми располагали эти флефнобы, были у него в кармане, только руку протяни. Что, к примеру, стоит ему сейчас заполучить… Да, начнем-ка вот с чего.

И тут Мэншип вспомнил. Огонек его эйфории погас, как спичка, на которую плюнули. Нужно было получить самые важные знания, единственные знания, представлявшие для него интерес: как выбраться домой!

Одно из немногих существ на этой планете, если не единственное, насколько он мог предположить, которое думало, что до дома Мэншипа хоть как-то можно добраться, шло со своим отцом в некий флефнобский аналог забегаловки «Бар и гриль у Тони». Фактически, если судить по оглушительной тишине, Рабд только что вышел из зоны телепатического контакта.

С хриплым, страдальческим, тоскливым криком, словно бык, который обагрил рога чем-то липким и красным, мчится по инерции к дальнему концу арены, разворачивается и видит, как персонал тащит раненого матадора прочь за неприступную перегородку… именно с таким совершенно растерянным ревом Клайд Мэншип разорвал окружавший его материал сильным движением обеих рук и приземлился обеими ногами на изогнутый во все стороны стол.

– … И семь или восемь полноцветных графиков, показывающих историю телепортации до этого эксперимента, – говорил Лирлд своему помощнику. – Знаете что, Шрин, если у вас будет время, чтобы сделать трехмерные графики, Совет будет весьма впечатлен. Это настоящая битва, Шрин, поэтому нам следует использовать все…

Его мысль прервалась, когда стебельки с глазами изогнулись и уставились на Мэншипа. Через мгновение все остальные стебельки не только профессора, но и его помощника повернулись и остановились, продолжая колыхаться, не сводя взгляда со вставшего на ноги человека.

– Святой концентрированный Крм, – послал ум профессора дрожащую мысль. – Плоскоглазый монстр! Он освободился!

– Из цельной бумажной клетки! – в страхе завопил Шрин.

Лирлд принял решение:

– Бластер, – жестко приказал он. – Щупальцните мне бластер, Шрин. Будут нам выделять бюджетные средства или нет, мы не имеем права идти на риск с таким существом. Если он начнет буйствовать в густонаселенном городе…

Флефноб вздрогнул, так что вся черно-чемоданная поверхность заходила ходуном. Он что-то быстро подрегулировал в причудливой завитушке, которую передал ему Шрин. Затем направил ее на Мэншипа.

Выбравшись из бумажного пакета, Мэншип в нерешительности мялся на столе. Не являясь человеком действия в каком бы то ни было смысле, теперь он был озадачен тем, как следует поступать дальше. Он понятия не имел, в какую сторону направились папаша и сынок Гломги, более того, он совершенно не представлял, где в этом помещении располагалась дверь. С сожалением он подумал, что не заметил, через какое отверстие появился Рабд, когда этот молодой флефноб присоединился к здешней веселой компании.

Его внимание привлек ряд зигзагообразных выступов на противоположной стене, но тут он заметил бластер, который Лирлд боязливо и непрофессионально, но все же направил на Мэншипа. Его разум, который считал недавнюю беседу между профессором и помощникам чем-то совершенно не относящимся к делу, внезапно проинформировал его, что Мэншип готов стать первой и, возможно, неучтенной жертвой войны миров.

– Эй, – закричал он, забыв о своих скудных коммуникативных возможностях. – Мне просто нужно догнать Рабда. Я не собираюсь буйствовать…

Лирлд что-то сделал с завитушкой, как будто завел часы, а скорее всего просто спустил курок. Одновременно с этим он зажмурил все свои глаза, что само по себе было нелегким делом.

Именно это, как потом понял Клайд Мэншип, – когда нашлось время и место поразмыслить обо всем, – и спасло ему жизнь. Это и длинный прыжок вбок, который он совершил, когда миллионы трескучих красных точек вылетели из бластера и направились в его сторону.

Красные точки на большой скорости пронеслись мимо его пижамы и ударились в нижний ярус потолка. Совершенно беззвучно в каменной кладке появилось отверстие окружностью футов в десять. Отверстие было достаточно глубоким – три или четыре фута, так что через него виднелось ночное небо. Тяжелое облако белой пыли оседало вниз, словно только что тщательно выбили ковер.

Уставившись на это, Мэншип почувствовал, как леденеет его сердце. Желудок прилип к брюшной полости и, казалось, пытался взобраться под ребра. Он никогда еще в своей жизни не был так напуган.

– Э-э-эй, – начал было он.

– Мощность чуть великовата, профессор, – рассудительно заметил Шрин, облокотившись на стену широко расставленными щупальцами. – Мощность чуть великовата и недостаточно глрнк. Попробуйте чуть больше глрнк и увидите, что все получится.

– Спасибо, – благодарно ответил Лирлд. – Вот так, вы говорите?

Он снова поднял свой инструмент и нацелил его.

– Э-э-эй! – продолжил Мэншип, как и раньше, – и не потому, что почувствовал, что результат подобного обращения даст хоть какую-то пользу, а потому лишь, что не имел на тот момент никаких творческих предпосылок, чтобы сказать что-то еще.