Непристойные предложения

Следовавшая за этим статья была обильно сдобрена цитатами, в равных пропорциях взятыми из правительственного отчета и Псалмов Давида. Изумленные жители Филлмора узнали, что некий Джордж Абнего, почти сорок лет скрывавшийся среди них, был живой абстракцией. Благодаря стечению обстоятельств, не более примечательных, чем те, что приводят к флеш-роялю в покере, физиология, психика и прочие разнообразные характеристики Абнего дали легендарное существо – статистическое среднее.

Согласно последней переписи населения до войны, рост и вес Джорджа Абнего совпадали со средними для взрослого американца. Он женился ровно в том возрасте – вплоть до года, месяца и дня, – когда, согласно оценкам статистиков, женится среднестатистический мужчина; он женился на женщине на среднее число лет моложе себя; его последний задекларированный доход был средним за тот год. Даже зубы у него во рту по числу и состоянию совпадали с тем, что, согласно предсказанию Американской ассоциации стоматологов, можно было обнаружить у мужчины, случайным образом взятого из популяции. Метаболизм и кровяное давление Абнего, телосложение и личные неврозы – все являлось срезом последних доступных данных. После прохождения всех возможных психологических и личностных тестов его окончательный, скорректированный результат показал, что он был среднестатистическим и нормальным.

Наконец, миссис Абнего недавно родила третьего ребенка, мальчика. Это событие не только произошло в нужное время, согласно популяционным показателям, но и дало совершенно нормального представителя человечества – в отличие от большинства рождавшихся в стране младенцев.

«Багл-хералд» вознесла хвалу новой знаменитости, разместив в середине статьи слащавую фотографию семейства, с которой собравшиеся Абнего таращились остекленевшими глазами на читателя, выглядя при этом, как выразились многие, «среднестатистическими – чертовски среднестатистическими!».

Газетам из других штатов предложили скопировать материал.

Они так и сделали, сперва неохотно, затем с нарастающим, заразительным энтузиазмом. Действительно, как только стал очевиден огромный интерес публики к этому символу стабильности, беженцу от экстремальности, газетные колонки принялись фонтанировать цветистыми заметками о «Нормальном человеке из Филлмора».

В Государственном университете штата Небраска профессор Родерик Клингмайстер заметил, что многие студенты его биологического курса носят огромные значки с портретами Джорджа Абнего.

– Прежде чем начать лекцию, – усмехнулся он, – хочу сообщить, что этот ваш «нормальный человек» – отнюдь не мессия. Боюсь, он всего лишь амбициозная колоколообразная кривая, медиана во плоти…

Это все, что он успел сказать. Ему размозжили голову его собственным демонстрационным микроскопом.

Уже тогда несколько наблюдательных политиков обратили внимание, что никто не понес наказания за сей опрометчивый поступок.

За этим инцидентом последовали многие другие, например, случай с неудачливым и безымянным жителем Дулута, который – в разгар городского парада в честь «Среднестатистического старика Абнего» – с добродушным изумлением отметил: «Но он всего лишь самый обычный болван, как мы с вами», – и был немедленно порван на праздничные конфетти ужаснувшимися соседями по толпе.

Подобные происшествия требовали пристального внимания людей, чья власть основывалась на заслуженном, пусть и тщательно сформированном доверии управляемых.

Джордж Абнего, решили эти джентри, являл собой воплощение великого национального мифа, который более века скрывался в культуре и теперь достиг яркой кульминации благодаря средствам массовой информации и развлечений.

Этот миф начинался с юношеского призыва быть «нормальным энергичным американским мальчиком» и заканчивался, в высших политических кругах, похвальбой борца за правительственный пост в рубашке с коротким рукавом и подтяжках: «Черт побери, все знают, кто я такой. Я народ, простой народ».

Из этого мифа выросли такие на первый взгляд разные практики, как ритуал политического целования младенцев, культ «не хуже чем у людей», пижонские, глупые, постоянно меняющиеся причуды, накрывавшие популяцию с завидным постоянством и регулярностью автомобильного «дворника». Миф о стилях и братствах. Миф о «простом парне».

В тот год были президентские выборы.

Поскольку от Соединенных Штатов остался только Средний Запад, демократическая партия исчезла. Ее остатки поглотила группа, провозгласившая себя республиканцами старой гвардии, ближайшая к американским левым. Партия власти, республиканцы-консерваторы – чья правизна граничила с роялизмом, – получила достаточно теократических голосов, чтобы не сомневаться в исходе выборов.