Неправильный лекарь. Том 2

— Да блин! — ругнулся я и по-быстрому заживил рану и снял шов. Вот теперь точно всё.

— Может я за кофе сбегаю? — жалобно проблеял Илья.

— Света сходит, — сказал я и выглянул в коридор, где уже скопилось порядком народу, который начинал нервничать и смотреть на часы. — Проходите, кто следующий, не задерживаемся!

Благо вся эта толпа была с обычными болячками, мы с ними быстро разбирались, исцеляли и отправляли восвояси. Не успевал один сказать спасибо, как звали следующего. Некоторые начали роптать, мол даже рассказать не даёте, что со мной случилось. После того, как говорунам предложили подождать и зайти последними, чтобы их никто не ограничивал во времени, мнение резко переменилось, рассказ о проблеме стал умещаться в несколько лаконичных предложений. Я даже не помню, как в итоге принесённый Светой кофе оказался в желудке, помню только, как выбрасывал пустой стаканчик и попросил принести следующий.

Когда настало время обеда, все обессиленно упали в кресла в оборудованном для отдыха уголке. Я откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Вот бы здорово было сделать такое местечко в рабочих кабинетах в моём мире. Слышал где-то, что у японцев есть специальные релакс зоны с гамаками, где они отдыхают после обеда. Тоже неплохой вариант, но не для нас. Я из этого гамака потом отказался бы вылезать.

— Да что ж за люди такие? — пробубнил Илья, уплетая содержимое своей тарелки. — У нас обед по расписанию, а они там начинают бучу поднимать. И откуда их столько до хрена набежало? У нас сегодня день открытых дверей что ли?

— Вот не угодишь человеку, — хмыкнул я. — Вчера пациентов было мало — плохо. Сегодня много — тоже плохо.

— Ну я не то, чтобы жалуюсь, — начал оправдываться Юдин. — Сегодня лучше, чем вчера, но какой-то предел должен ведь быть, мы же не всемогущие, чтобы выйти в коридор и движением руки сразу всю толпу вылечить.

— Ход твоих мыслей мне нравится, надо будет разработать массхилл, — ухмыльнулся я.

— Кого? — переспросил Юдин, уставившись на меня.

— Так, просто абракадабра, не обращай внимания. Я тоже устал, не ты один такой. Просто не вижу смысла ныть, когда лучше поберечь эту энергию для работы.

— А я и не ною, — надулся Илья и отвернулся.

— Я про тебя и не упоминал сейчас, — спокойно сказал я, но это не помогло, он уже обиделся. Ну и ладно, сэкономит пару калорий для дела.

После обеда ровно пять минут на глубокую восстановительную медитацию, а потом в голове включился проигрыватель с песней «и вновь продолжается бой!». Очень вдохновляет, если не углубляться в её политические корни, а остановиться на двух строках припева.

Ещё несколько пациентов с не особо серьёзными травмами, которых я отдал Юдину, пусть тренируется работать с новой для него техникой. Раньше он бы с ними не справился, а теперь в лёгкую. Убедившись, что пятая плюсневая кость на стопе у дедули срослась, он потёр руки и довольно улыбался. Быстро схватывает, недаром его ботаником звали.

Ближе к концу рабочего дня зашёл отец, в этот момент Илья исцелял рану на голени, а я буквально валялся в кресле на релаксе. Глядя на меня, отец покачал головой, видимо ожидал увидеть, как я наяриваю в поте лица и не покладая рук, а тут такое.

— Помнишь про завтра? — спросил он, оценивая в этот момент результаты работы Ильи. Удовлетворенно кивнув, отошёл в сторону. Потом снова обратился ко мне. — Ты готов?

— Да, пап, — пробубнил я, — ты извини, что я так тут откисаю, просто мы сегодня уработались с Илюхой конкретно.

— Вот и хорошо, — довольно улыбнулся он. — Я попросил регистратуру, чтобы всё самое интересное направляли к вам.

— Сто пятьдесят артритов — это интересные случаи?

— Я же свой мозг регистраторам не пересажу, — хмыкнул отец. — Что смогли, то и отобрали, их ведь тоже надо лечить. Люди может долго ждали, пока у нас тут разруха была.

— Ладно, день прошёл, а мы всё живы, — сказал я и не без труда встал с кресла. — Во сколько завтра надо там быть?

— К девяти, — сказал отец и на минуту задумался, глядя на осветившее нависшие облака сочно-багровым заходящее солнце. Выглядело красиво и в то же время как-то тревожно. — Наверно с утра в клинику заезжать не будем, смысла нет. Как успехи у тебя, всё нормально?

— Вполне, — кивнул я. — С таким же заданием, как было на прошлом заседании коллегии, я справлюсь легко. Осилю и посложнее задачу, но с серьёзной политравмой с ходу точно не смогу справиться.

— С тем, что вы тут до обеда делали, с ходу справится только Захарьин и несколько его учеников, — хмыкнул отец, с трудом оторвав взгляд от кровавого заката. — Эти и слону перелом за минуту исцелят, но они далеко не показатель и не точка отсчёта для оценки навыков, так что не дрейфь.

— С медальоном-то что делать? — внезапно вспомнил я, как прятал его в прошлый раз в кресло, чтобы на мне не нашли.

— На эту тему вообще можешь не думать, я рассказал Обухову, что у тебя амулет Вяземского. Оказалось, что он в теме, знает, что это такое. Так что идёшь спокойно. Если артефактор попросит показать, то покажешь.

— Отлично, — улыбнулся я. — А то я с ним сроднился, не хотелось бы без него никуда ходить.