Неправильные

— Думаешь, как хорошо, что тебя миновал секс с этим сумасшедшим, да? — усмехаюсь я, все еще не до конца веря в то, что происходит сейчас.

— Нет. Я завидую белой завистью той, другой. Мужчина, которому она небезразлична, самостоятельно пришел к тому, что спать с другими женщинами — неправильно, и осознанно остановился. Должно быть, она в тебе уже слишком глубоко.

Глава двадцать первая

— Я просто в восторге! Лера, ты настоящий профессионал! — восклицает Ольга, разглядывая свой вечерний макияж в зеркале. Я слышу эту фразу практически каждый раз, когда довольная клиентка покидает мой кабинет, но сейчас она впервые пролетает мимо меня, не доставляя никакой радости за проделанную работу. — Тебе всегда удается скорректировать мой кривой нос!

— У вас хороший носик, — говорю я, складывая свои рабочие принадлежности в чемоданчик.

— Мне лучше знать, я с ним всю жизнь мучаюсь!

— Уже бы давно сделала себе ринопластику и не мучилась, — вставляет Саша без особого энтузиазма. Она как будто на автопилоте снимает с вешалки светло-розовое платье с черным поясом на талии и небрежно кидает его на кровать.

— Помнется ведь! — тут же подмечает ее мама и расправляет легкую ткань юбки. — Сашенька, ты нервничаешь? Такая тихая.

— Есть немного, — только и отвечает она.

Уложив косметику и кисти в чемодан, я с беспокойством смотрю на невесту, безразлично застегивающую длинные серьги, и в который раз думаю, что у этого вечера могло быть иное настроение, праздничное и счастливое, но Марк наглым образом испоганил его. Саша, кажется, и не замечает, как я покидаю ее номер.

Вернувшись к себе, я понимаю, что совершенно не хочу идти на банкет. Напоминаю себе, что ехала сюда исключительно по работе и мое присутствие на ужине станет лишним. Однако стоит мне только представить, как Саша останется без чьей-либо поддержки в этот вечер и будет выслушивать колкости Марка, которые теперь приобрели по-настоящему опасную окраску, мои руки тут же принимаются накладывать на лицо вечерний макияж. Даже подруги, с которыми она знакома пятнадцать лет, не смогут поддержать и встать на ее защиту.

А смогу ли я?

Марк перешел всякие границы дозволенного, и мне становится тошно от мысли, что я сплю с ним.

Точнее спала.

После всего того, что он высказал мне утром, я больше никогда не стану делить с этим бесчувственным человеком постель. Ему нравится хвастаться своими любовными похождениями перед друзьями, и это чудовищно и мерзко для меня. А жестокая шутка над Сашей только усиливает мое презрительное отношение к нему.

Но ужаснее всего то, что, даже зная и действительно осознавая, насколько Марк подлый человек, я по-прежнему ловлю себя на мысли, что он невероятно обаятелен.

Он яблоко. Сочное, молодое и красивое. Его хочется съесть, почувствовать сладость сока. Но внутри оно оказывается гнилым.

Укладываю волосы в объемный низкий пучок, такая прическа будет отлично сочетаться с моим новым платьем-футляром без бретелек. Одевшись, я наношу на губы красную помаду, и только когда закрываю колпачок, задумываюсь, а не слишком ли она броская для этого ужина? Вот бы стать невидимкой.

Неожиданный стук в дверь пугает меня настолько, что я дергаюсь и задеваю мое переносное зеркало рукой, от чего оно падает на кафельный пол и разбивается вдребезги. Осколки разбросаны по всему полу, пытаюсь сделать большой шаг, чтобы не пораниться, но узкая юбка платья не дает такой возможности.

В дверь снова стучат. Выдохнув, я аккуратно ступаю на светлый кафель, потом еще раз и наконец выхожу в комнату. Кажется, мне удается успешно миновать опасность и не пораниться о стекла.

Когда я открываю дверь и вижу, кто мой гость, меня охватывает тревога. Смотрю на задумчивого и не сводящего с меня обеспокоенных глаз жениха и судорожно пытаюсь понять, что стало причиной его визита.

— Отлично выглядишь. — Слабо, но по-доброму Ваня улыбается мне и расстроенно опускает глаза.

— Спасибо.

— Я могу войти?

— Да… Конечно, входи.

Отступаю на шаг, давая ему возможность войти в мой номер. Ваня неуверенно подходит к креслу, потом обходит кровать и останавливается у окна, засунув руки в карманы темных брюк.

— Что-то случилось? — спрашиваю я, не в силах выдержать это жуткое напряжение.

— Не знаю, я хотел у тебя выяснить.

Стыд заливает мое лицо, ведь теперь я понимаю, что стало причиной его визита ко мне. Марк все растрепал ему о нашей связи. Он все-таки сделал это.

Ставлю руки в боки, чтобы хоть как-то сохранить равновесие, и с трудом набираю в легкие воздух.

— Кажется, ты поняла, о чем речь, — тихо говорит Ваня, опустив голову. — И, кажется, это правда. Я до последнего надеялся, что все это очередная лапша от Марка. — Он хмыкает, накрывает лицо ладонью и долго стоит вот так, молча и совершенно не двигаясь.

— Вань, я… Это была ошибка. Я не думала, что Марк будет рассказывать об этом, так нельзя делать…

Мужчина поднимает на меня почти прозрачные глаза, слегка хмурится, а потом молча отворачивается к окну.