Неправильное число

– Суть не в названии, – проговорил капитан. – Нам необходим закон, по которому мы станем жить. Справишься?

– Думаю, да, – уверенно кивнул Олег. – Только где записать? Могу в своем телефоне, но на пять с половиной месяцев его батарейки не хватит, а розеток здесь, как я понимаю, не предусмотрено.

– У меня есть блокнот и ручка! – встрепенулась Галя. – В рюкзаке, в каюте. Только там несколько первых страниц изрисовано… Но я могу их вырвать.

– Хорошо, – заявил Вербицкий. – Значит, с этим решили. Теперь вот еще что. Мамаева предлагаю освободить.

– Нет! – в один голос воскликнули Инна и Галя.

– Не можем же мы все время держать его связанным? – продолжал Андрей. – Нужно дать ему шанс начать заново вместе со всеми. Конечно, сначала мне придется с ним переговорить…

– Я против! – отрезала Измайлова. – Он чуть не убил Олега! Не говоря уже о Ксюше, – Галя повернулась к Инне, ища у той поддержки, но сейчас вторая девушка лишь задумчиво промолчала.

– Это было в прошлой жизни, – покачал в ответ головой капитан. – На Земле, в клубе «Ковчег». Теперь все по-другому. Нас и так слишком мало, чтобы еще делиться на тюремщиков и заключенных.

– А чтобы резать друг друга ножом – не слишком мало? – не унималась Галя.

– Ставлю вопрос на голосование, – заявил Вербицкий. – Кто за то, чтобы освободить Стаса – после того, как я с ним поговорю?

– Я против! – повторила Измайлова. – Категорически!

– Тёма? – спросил Андрей.

– Полагаю, ты прав: нужно дать ему шанс, – заявил паренек, отставляя наконец пустую тарелку.

– Олег?

Юноша задумчиво почесал плечо, которое недавно взрезал нож Мамаева.

– Ну, не знаю даже…

– Пожалуй, я тоже за то, чтобы дать Стасу шанс, – вновь вне очереди заявила слева Инна.

Олег удивленно оглянулся на нее.

– Андрей правильно сказал: то, что произошло в столовой, произошло в прошлой жизни. Новую нам всем предстоит начать писать с чистого листа, – проговорила девушка. – И руки в этот момент ни у кого не должны быть связаны за спиной ремнем!

– Боюсь, Ксюша бы с тобой не согласилась, – пробормотала из своего кресла Галя.

– С Ксюшей я поговорю и все ей объясню.

– А я все объясню Стасу, – кивнул Вербицкий. – Думаю, он все поймет правильно.

– Ну, если так – то я тоже согласен, – кивнул Олег. В способности их капитана быть убедительным он не сомневался ни на йоту.

– А в качестве наказания пусть Мамай отдраит коридор от последствий невесомости, – не то в шутку, не то всерьез предложил Тёма.

– Четыре голоса против одного, – заключил Андрей. – Решение принято.

Галя промолчала, насупившись.

– И последнее… – проговорил Вербицкий, но в этот момент посреди рубки появилась Кора.

– Прошу прощения, что перебиваю, капитан, но в коридоре за дверью стоят Герман и Марина, они просят разрешения войти, – сказала распорядительница.

– Пусть войдут, – кивнул Андрей.

– Им же нужно открыть, – поняла Инна. – Сейчас… – она встала с кресла и шагнула к двери.

Та распахнулась, и в рубку вошли Гера и Мальвина – она же, как только что выяснилось, Марина. Лица обоих своей бледностью, пожалуй, дали бы фору Ксюшиному, когда ту держал в заложницах Стас.

– Что-то случилось? – встревоженно поинтересовался Вербицкий.

– Маша Родионова… – выдохнула Марина. – Там, внизу, в лабиринте…

– Что случилось? – повысив голос, с нажимом повторил свой вопрос капитан.

– По ходу, Машку убили, – выпалил Гера.

16

«Ковчег», день второй

Еще в лифте Олег поймал себя на мысли, что так до сих пор и не побывал в местном лабиринте. Несколько раз собирался, но все время что-то мешало или отвлекало. Впрочем, по словам тех, кто туда наведывался – тех же Артема с Дилей, – ничего особо интересного там не было. Ну лабиринт. Ну большой. Ну, запутанный. Если зайти поглубже, не делая по пути меток, наверное, можно и заплутать – но ребята навострились ставить на стенах условные значки цветными маркерами, найденными в комнате отдыха, и всякий раз успешно находили путь назад. Правда, из конца в конец – от лифта до лифта – лабиринт, кажется, еще никто не прошел – по крайней мере, Олег не слышал, чтобы кто-то таким достижением хвастался.

Но на этот раз идти далеко им и не пришлось: тело Маши Родионовой они увидели за вторым же поворотом. Одетая в форму «Ковчега», девушка лежала навзничь, широко раскинув руки и немного согнув в коленях ноги, длинные мелированные пряди ее волос в беспорядке разметались по полу, широко открытые глаза, не мигая, удивленно воззрились в потолок – живые так не смотрят. Шею трупа пересекала страшная темно-бурая полоса, и в первый момент Олегу даже показалось, что у девушки вспорото горло, но, присмотревшись, он понял, что повреждения поверхностные, скорее от сдавливания, чем от разреза.

По виску Олега скатилась холодная капля пота, юноша заметил, что его руки мелко дрожат, и крепко сцепил их за спиной. Хотелось повернуться и убраться отсюда как можно дальше – и поскорее, – но за спиной у него стояли Инна с Галей, так что бежать, так или иначе, было некуда.