Неправильное число

В этот момент со стороны входа послышался какой-то шум. Все, не исключая Насти, обернулись туда: в дверях показался Безбородов. Радость, вспыхнувшая было в груди девушки, впрочем, тут же сменилась разочарованием: капитана вели под конвоем двое солдат в камуфляже. Следом еще двое вояк втащили в зал спящего мертвым сном таксиста-тайца.

– А с этим что? – кивнул полковник на их ношу.

– Похоже, накурился чего-то, – ответил один из солдат. – Дрыхнет.

– Какого черта, пани? – бросил тем временем яростный взгляд на блондинку Безбородов. Держался он так, словно вооруженные головорезы за его спиной были не более чем почетным эскортом.

– Если не ошибаюсь, капитан Безбородофф? – поспешил встать между ним и «полькой» американец в берете.

– Я что, давал вам свою визитку? – прищурился фээсбэшник. – Что-то не припомню.

– Полковник МакРиди, специальные силы армии Соединенных Штатов, – назвался военный. – Объект находится под моим контролем. Если у вас есть оружие – сдайте его.

– Не имею привычки таскать при себе стволы, – буркнул капитан, разводя руки в сторону. Один из сопровождавших его солдат принялся тут же шарить ладонями вдоль его туловища. – Особенно находясь на иностранной территории, – возможно, это должно было послужить шпилькой в адрес американцев, но полковник все понял по-своему.

– В этом-то и заключается ваша ошибка, капитан. Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом, – добродушно усмехнулся он.

– Если я правильно помню, это слова небезызвестного Аль Капоне, – сухо заметил Безбородов. – Армия США теперь исповедует кредо гангстеров?

– Вообще-то, на самом деле цитата принадлежит Ирвину Кори, – парировал полковник. – Впрочем, не важно, кто сказал, важна суть.

– Важна суть, – согласился капитан. – Так какого черта здесь происходит, пани Горска? – через плечо американца повторил он свой адресованный блондинке вопрос.

– Если вы о наших гостях, то я здесь ни при чем, – невинно распахнув глаза, развела руками та. – Не я их впустила сюда.

– А кто тогда?

– Я, – послышалось от двери по-русски.

В установившейся тишине в зал вошел майор Михайлов – также в сопровождении двух дюжих солдат, но, в отличие от Безбородова, держась у них за спинами.

– Я, Валера, – проговорил он, несколько раз подряд кивнув. – Я. Ты удивлен?

– Не скрою, удивлен, – пробормотал капитан. Он и вправду сейчас выглядел растерянным. – Очень удивлен. Но тогда уж ответь: почему? Черт возьми, уже второй раз за сутки задаю кому-то этот вопрос! Не иначе, пора в отпуск…

– Как ты любишь говорить, не «почему», а «зачем», – ухмыльнулся Михайлов. – Затем, чтобы жить, Валера. Просто чтобы жить. Странное желание, да?

– За счет того, что умрут они? – указал Безбородов рукой на притихших у стены подростков. Казалось, он все еще не до конца верит в происходящее.

– Как и десятки тысяч других, оставшихся в Москве, в моем родном Челябинске, во Владивостоке… – пожал плечами Михайлов. – В Токио, Нью-Йорке, Париже, Бангкоке… Да по всему шарику! Почему жить должны они, а не я или, к примеру, не те ребята, что привез с собой полковник МакРиди? Потому что ты так решил? А я вот решил по-другому!

– Ты отлично знаешь, кем принималось решение, – хмуро бросил капитан.

– Ну да, большие звезды, высокие кресла, – хмыкнул Михайлов. – Кто дал им право решать за меня?

– Ты сам и дал, когда принес присягу, – щурясь, процедил Безбородов.

– Моя сестра, оставшаяся на Урале, никому никакой присяги не давала. Как и моя мать! Как и все те люди, за которых вы решили, что им придется умереть!

– Что-то я не вижу здесь ни твоей сестры, ни других, чьим именем ты пытаешься прикрыться! Только тебя… Предатель! – прорвало капитана. В такой ярости Настя Безбородова не видела еще никогда. Не будь между ним и Михайловым пары американских солдат с автоматами наперевес, майору бы, пожалуй, не поздоровилось.

Впрочем, солдаты там как раз были, и за их широкими спинами Михайлов явно чувствовал себя в полной безопасности.

– Ой-ой-ой, слова-то какие! – патетически всплеснул он руками. – Прям вот стыдно стало, сейчас расплачусь и начну каяться!

– Каяться будешь, когда твои хозяева выкинут тебя, вдоволь попользовавшись, вот только поздно будет. Ты что, в самом деле веришь, что они возьмут тебя на «Ковчег»?

– Обижаете, капитан, – поспешил вмешаться полковник. Разговор между Безбородовым и Михайловым велся по-русски, но американец, как видно, прекрасно понял, о чем шла речь. Сам он, впрочем, предпочел изъясняться на родном английском. – Правительство США всегда держит свои обещания. Господин Михайлов абсолютно прав, доверившись нам.

– Вот видишь! – с наигранным торжеством поднял вверх указательный палец майор.

– Все это весьма мелодраматично, господа, но довольно разговоров, – снова заговорил полковник. – Капрал! – обернулся он к подчиненному. – Выведите русских наверх. Всех, кроме нашего друга, разумеется. И запускайте внутрь гражданских.

– Есть, сэр!

Солдаты зашевелились.

– Всем встать! – скомандовал капрал пленникам, для доходчивости сопроводив слова движением ствола снизу вверх.