Неправильное число

– А если очень сильно понадобится? – не отставала брюнетка.

– Если бы да кабы – во рту росли б грибы, – бросил капитан, поворачиваясь к выходу. Его коллега Михайлов уже покинул зал.

– Пан капитан! – остановила его окриком «пани Горска».

– Да? – обернулся Безбородов.

– Флешка, – напомнила «полька».

– Потом, – отмахнулся фээсбэшник.

– Сейчас, – настаивала блондинка. – Просто покажите, что она у вас.

Запустив руку во внутренний карман пиджака, капитан извлек оттуда знакомую Насте коробочку и, зажав между большим и указательным пальцами, продемонстрировал «польке».

– Откройте! – потребовала та.

Недовольно качнув головой, Безбородов сдвинул крышечку. Горошина была на месте.

– Спасибо, пан капитан, можете идти, – кивнула «пани Горска». Раньше в таком тоне она позволяла себе разговаривать с Безбородовым только когда тот был крепко связан.

Не сказав более ни слова, фээсбэшник вышел.

Проводив его взглядом, Настя перевела глаза на экран на стене. Два вертолета приземлились немного в стороне от зданий, и один из них уже даже заглушил свои винты, еще два гигантскими стрекозами зависли в воздухе метрах в двадцати над поверхностью. Солдаты рассредоточились вокруг входа в бункер, трое из них, в том числе, как видно, командир – выглядел он значительно старше других, оружия, в отличие от подчиненных, в руках не держал и носил на голове не каску, как все прочие, а заломанный набок зеленый берет с черной эмблемой раскинувшим крылья орлом, сжимающим в лапах какую-то палку, – стояли возле самой двери, внимательно ее рассматривая.

– …Ирокез! – донеслось слева до слуха Насти. – Я такие в кино видел!

Девушка повернула голову: разговаривали два паренька лет пятнадцати-шестнадцати, очень похожие друг на друга – уж не братья ли? – к тому же еще и сидевшие в одинаковых позах, с рюкзаками – тоже одинаковыми, – зажатыми между коленями вытянутых вперед ног. Один из них показывал пальцем на вертолет на экране.

– Сам ты «Ирокез»! – хохотнул его сосед. – «Ирокезы» – галимое старье, почти как твой телефон, скоро их детали начнут в кусках янтаря находить. Это «Веном», или, другое название «Янки», принят на вооружение в 2008 году.

– Кем принят на вооружение? – спросила, без спроса встряв в разговор, Настя.

– Американцами, кем же еще? – смерив ее долгим взглядом – словно решая, заслуживает ли она его внимания, – ответил парнишка.

– То есть это американцы? – указала она на экран.

– Ну не китайцы же!

Солдат на экране несколько раз ударил в дверь прикладом своего автомата, однако командир жестом велел ему прекратить. Второй извлек длинный нож и принялся ковырять им косяк.

– Дураки, – хмыкнул парнишка, который назвал вертолет «Ирокезом». – Взорвать нужно – и все дела!

– Кому подсказываешь, умник?! – одернул его товарищ. – Они, между прочем, к нам сюда ломятся!

– Так я ж не им! – заморгал парнишка. – Я так, игрушку одну вспомнил…

– Здесь тебе не игра!

– Францишка сказала, что эту дверь ядерной бомбой не прошибешь, – решила успокоить их Настя.

– Много она понимает, твоя Францишка, – бросил тот из мальчишек, что укорял другого. – После ядер-ного взрыва тут вообще камня на камне не останется, а ты говоришь – дверь…

– Понимает уж побольше вашего, – заявила девушка. – Кому, как не ей, знать, как тут все устроено?

Скорчив презрительную гримасу, парнишка отвернулся, не удостоив ее ответом.

Настя поискала глазами Артема: тот сидел через несколько человек от нее, впившись глазами в экран. Руки юноши упирались в колени, кулак здоровой руки был сжат. Настя подумала было, не пересесть ли к нему, но отказалась от этой мысли: Безбородов просил не вставать, и негоже было ей, названной старшей – какой бы пустой формальностью это ни было, – подавать пример нарушения дисциплины.

Кое-кому, впрочем, никакого примера и не требовалось. Не прошло и пяти минут, как многие начали ерзать, переползать с места на место – сперва несмело, потом все более уверенно, и, наконец, сидевший почти у самого выхода смуглый, коротко стриженный парень, невысокий, но крепко сбитый, на вид один из самых старших среди «юных талантов» – про себя Настя назвала его кавказцем, – вовсе поднялся на ноги.

– Сядь, пожалуйста, – громко, чтобы было слышно в другом конце зала, попросила девушка, решив, что пора вмешаться.

– У меня ноги затекли, – отмахнулся тот. – Хочу размять, – сделал он короткий шаг.

– Вернись на место и сядь! – повторила Настя гораздо резче, но все же добавила: – Пожалуйста.

– Да ладно тебе, – скривился кавказец. По-русски он говорил чисто, без малейшего «горного» акцента. – Пройдусь и сяду!

Девушка скосила глаза на «пани Горска» – той, кажется, не было до происходившего никакого дела. Посмотрела на Артема – тугой на ухо юноша, похоже, не слышал их перепалки, увлеченный происходящим на экране. Судя по всему, рассчитывать Насте приходилось лишь на саму себя.

– Я сказала, сядь! – почти выкрикнула она. – Никто не встанет с места без команды!