— Ага. Начальник полицейского участка покончил с собой. — Она слегка отстранилась и повернулась к нему. Ее лицо вновь стало напряженным. — Это ложь. Он никогда бы не убил себя.
— Почему ты так уверена?
— По той же самой причине, по которой я уверена в том, что он не убивал Графа.
— А именно?
— Он был капитаном Монтрозом.
В этот момент железные двери в душе Никки, так тщательно запертые, распахнулись настежь. Замки сломались, и весь ужас сегодняшних событий — засада в Центральном парке, смерть капитана Монтроза — обрушился на нее. Волна подхватила Никки и унесла с собой. Ее трясло, по лицу текли слезы. Она зарыдала, запрокинув голову, и сама испугалась этой истерики. Рук раскрыл объятия, и Никки в отчаянии вцепилась в него, дрожа и рыдая так, как не рыдала уже десять лет.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На следующее утро, выйдя из душа, Никки обнаружила Рука за компьютером в гостиной; она подошла и положила руки ему на плечи.
— О, как же несправедлив мир, в котором людям платят бешеные деньги за работу, выполняемую в одних трусах!
Никки почувствовала, как при ее прикосновении его мышцы расслабились. Он убрал руки с клавиатуры и положил ей на бедра. Затем запрокинул голову, прижался затылком к ее груди и посмотрел вверх.
— Если хочешь, трусы можно снять, — предложил он.
— Очень хочу, но я только что получила сообщение: сейчас в участок придет торговец наркотиками, с которым мне нужно побеседовать. — Она наклонилась и поцеловала его в лоб. — А еще сегодня у меня устный экзамен. Буду болтать языком. Последнее препятствие перед лейтенантским шевроном.
— Я могу помочь тебе подготовиться к экзамену. Научу действовать языком. — Она окинула его гневным взглядом, но он продолжал сидеть с невинным видом. — А что?
— Скажи мне, Рук, есть хоть одно слово в словаре, которому ты не в состоянии придать непристойное значение?
— Катрен. В «Эрудите» за него дают много очков. Ничего двусмысленного с этим словечком не придумать, я пытался. О, как пытался. — И он продолжил: — А разве после вчерашнего ты не можешь попросить отложить экзамен?
— Могу. — Ответ был написан у нее на лице. Никки не собиралась сдаваться. — Но не хочу. — Она махнула на его «МасВоок». — А я думала, ты уже закончил статью о контрабанде оружия. Это ваш новый эротический роман, мисс Сент-Клер?
— Нет, все намного примитивнее.
— Так что это?
— Пока не хочу рассказывать. — Он закрыл крышку, поднялся и повернулся к Никки. — Плохая примета. — Рук притянул ее к себе и поцеловал. Его объятия были нежными, ласковыми. — Как ты сегодня, лучше?
— Нет, но ничего, я справлюсь.
— Сейчас будет кофе по-французски. — Рук шагнул было в сторону кухни, но она удержала его.
— Спасибо тебе за вчерашний вечер. Ты… настоящий друг.
— Обращайтесь в любое время, Никки Хит. — И они снова прижались друг к другу.
Пока он наливал ей кофе и делал апельсиновый сок, она одевалась. Вдруг она появилась на пороге кухни с озадаченным видом, держа в руке мобильный.
— Хочешь услышать странную вещь? Я только что проверила голосовую почту. Мне звонила агент из турфирмы, которую я когда-то рекомендовала капитану Монтрозу. Она говорит, что не может поверить в его смерть, особенно потому, что говорила с ним только вчера. Он заказал круиз на остров.
— Вчера? — Она кивнула, и он, хлопнув в ладоши, воскликнул: — Джон Ле Карре![78] — И при виде ее недоумения добавил: — Ты ведь знаешь Джона Ле Карре, да? «Шпион, пришедший с холода», «Преданный садовник»… А, и еще «Идеальный шпион» — нечто совершенно исключительное, самая лучшая книга! Его первый роман — «Звонок покойнику». Нашли труп секретного агента. Предполагается самоубийство. Однако теория о самоубийстве рассыпается в прах, потому что накануне вечером он попросил разбудить его звонком по телефону. Видишь логику? Зачем человеку просить разбудить себя утром, если он собирается покончить с собой?
— Верно, — сказала она. — И зачем ему заказывать круиз? Особенно если это Монтроз. — Она нахмурилась. — В такое время? В одиночку? — Она принялась размышлять над странностью, но Рук отвлек ее:
— Я оденусь через пару секунд.
— Зачем?
— Чтобы поехать с тобой, — объяснил Рук. — Пора браться за работу. В версии о самоубийстве полно дырок. О, прости. Я не думаю, что говорю, — сильно волнуюсь.
— Эй, погоди минутку. Мы ведь это обсуждали вчера. Ты уже написал свою статью о полиции. Я не могу везде таскать тебя за собой. Все слишком серьезно.
— Я не буду мешать. — И под ее суровым взглядом он вынужден был добавить: — Сильно мешать.
— Это исключено. Кроме того, положение сейчас очень сложное. За мной пристально наблюдают, и если я приведу тебя, это могут счесть недостатком профессионализма.
— Но почему? У лейтенантов тоже бывают бойфренды.
— Да, но они не участвуют в расследованиях. — Она заметила, как он напрягся. — Почему ты вдруг решил поехать со мной?
— Из-за вчерашнего. Хочу за тобой приглядеть.
Она подошла и обняла его.
— Рук, это так… так…
— Мило?
— Я хотела сказать «глупо».
Печать с двери стеклянного кабинета была снята, и двое «людей в черном» из отдела внутренних расследований ждали Никки внутри.