Неожиданная смерть

— Что-то я об этом слышал. Оригинальные дела выпадают нам в последнее время, — сказал Грейс. — Я тебе говорил про этих чертовых стряпчих, которые жмут на нас в деле Йокумов? И я не поручусь, что те не отвертятся. Господи, Йокумы, ушедшие от неандертальцев всего на один шаг, крысиный яд, пятеро детей, — и вот вам во всех газетах: простая сельская семья, смерть в результате несчастного случая, ужасная трагедия и эти жестокие фашисты — полицейские…

— Ты заработаешь себе давление, — сказал Ландерс. — Я знаю, знаю.

— Но я оставила его всего на минуту, — говорила она Хиггинсу. — Всего на минуту. Я никогда не оставляю его надолго, все время присматриваю.

— Да, миссис Ганасия, — сказал Хиггинс.

Она жалобно смотрела на него снизу вверх, очень хорошенькая девушка — чистая оливковая кожа, большие темные глаза, аккуратно подстриженные короткие черные волосы. «Ей еще нет и двадцати», — подумал он.

— Я за ним все время присматриваю, — говорила она. — За маленькими глаз да глаз. Ему только десять месяцев, понимаете. Он был… о Господи… такой сильный, здоровый ребенок.

— Да, миссис Ганасия.

Патрульные полицейские молча стояли рядом. «Как я ненавижу такие вещи, — подумал Хиггинс, — почему такие вещи должны случаться?» Он подумал о Мэри, о Стиве, который так серьезно говорит: «Слушай, я надеюсь, будет девочка», — о том, как дети спорили об именах. Маленький ребенок. Подвижный, требующий внимания, раздражающий, отнимающий время — и уязвимый.

— Всего одну минуту, — говорила она. — У меня на плите стояла для него смесь. Я только отошла ее помешать. Я не… не подумала о новом платье… на кровати…

Новое платье в аккуратном пластиковом пакете. Ребенок подполз, стал играть с пакетом, натянул его себе на голову… Один из патрульных попробовал применить искусственное дыхание изо рта в рот, но тщетно. «Скорая» пробовала давать кислород. Безрезультатно.

— Она дала мне телефон своей матери, сэр, — сказал один из полицейских. — Я позвонил, она сейчас подъедет.

— Миссис Ганасия, если вы скажете, где работает ваш муж, — начал Хиггинс, — мы привезем его сюда…

Лицо ее исказилось, глаза вдруг стали невидящими, и она отвернулась, поникнув, словно он нанес ей удар в самое сердце, и проговорила:

— Тони… убили… во Вьетнаме… пять месяцев назад.

Хиггинс убрал записную книжку.

— Но я этого не понимаю! — сказала Розмари Де Лучио. Она смотрела на Ландерса и Грейса слегка безумным взглядом. — Это… это не… такое просто не может случиться. Я говорила вам… — она махнула рукой и опустила голову на ладонь.

Она довольно много им рассказала. Из тех женщин, что не теряют головы даже при таких ужасных известиях. Лет тридцати пяти, того же возраста, что и ее муж, красивая грубоватой, мужской красотой. И этот дом на Сикамор-драйв говорил о деньгах, об успехе, о тонком вкусе своих владельцев; гостиная, обставленная в самом современном стиле, была к тому же великолепно прибранной и чистой.

Фрэнсис Де Лучио был совладельцем ряда магазинов, где продавались товары по сниженным ценам. Широко известные магазины. Очевидно, на этом он заработал большие деньги. Партнером его был некий Герберт Ошенстайн, который в настоящее время находился в Чикаго, где вел переговоры о какой-то оптовой сделке.

Бизнес такого рода — и Ландерс, и Грейс, оба знали эти магазины — включал торговлю всем чем угодно. Партнеры, имея очень небольшой процент прибыли, но зато огромный объем торговли, покупали товары вагонами — у обанкротившихся компаний, у компаний, нуждающихся в деньгах, и тому подобное, — и продавали по сниженным ценам. Самые разнообразные вещи, от кухонных стульев до косметики, от полок до ламп, ковров и игрушек.

— Я говорила вам, — сказала она. — Фрэнка застрелили — дикость какая-то, такого просто не может быть… я говорила, да. Он сказал, что собирается встретиться с каким-то мистером Поттером насчет большой партии… стальных конторских столов; возможно, здесь была бы огромная прибыль. Где-то в Голливуде, он сказал, что, вероятно, вернется около десяти. Но он все не возвращался и не возвращался, и… он ездил осторожно, но я подумала… и позвонила в полицию, но они…

— Он был за рулем, — сказал Ландерс. — Какая у него машина?

— Двухдверный «кадиллак», куплен два года назад, — ответила она машинально. — Белого цвета. Номера я не знаю.

Грейс спросил своим мягким голосом:

— Мистер Поттер? Он не назвал вам его по имени? Не упомянул, где они должны были встретиться?

Она перевела невидящий взгляд на его шоколадное лицо и серьезные темные глаза:

— Я не знаю. Может быть… что-нибудь об этом… есть в его столе. В кабинете. Можете посмотреть…

Хиггинс закончил отчет о задохнувшемся ребенке и, найдя в отделе Паллисера, излил ему свои чувства. Паллисер слушал рассеянно.

— Ты в самом деле похож на здоровенного грубого полицейского из фильмов, что шли лет тридцать назад, — сказал он, откладывая сигарету. — И босс говорил… чем больше я об этом думаю, тем больше склоняюсь к мысли…

— О чем? — спросил Хиггинс.

— О Трулоке. Это же действительно самое простое объяснение, верно? По поводу Мишель.

— Еще бы.