Неотвратимость

Я не обращал внимания на ее бормотание, еле дождался десяти часов и, накинув пальто, вышел на улицу. Лену я застал дома одну: она только что проводила своего брата Сергея на службу в магистратуру. Чтобы избежать отправки в Германию, Лена собиралась устроиться официанткой в офицерском казино; тогда я не знал, что это было задание подпольной организации, и стал отговаривать, но она как-то странно посмотрела на меня и, с силой сжав мою руку, твердо сказала:

– Нужно, Олег, ничего не поделаешь.

Кстати, тогда меня звали Олегом. Лена спросила, вижу ли я кого-нибудь из одноклассников и поддерживаю ли с ними какие-нибудь отношения. Я ответил, что случайно кое-кого встречал, но отношений ни с кем не поддерживаю.

– Чем же ты занят, Олег? – Лена опять как-то особенно посмотрела на меня.

– А ничем,– беспечно ответил я.– Тетка достала мне справку о том, что у меня тяжелый порок сердца, и, кроме того, зрение, сама знаешь, какое, так что сижу себе дома да книжки почитываю.

– Что же, так и думаешь отсиживаться от прихода наших?

– Придут ли они, вот в чем вопрос. Немцы – сила. Всю Европу взяли. Ты видела, сколько техники они гонят на Восток?

– Придут, обязательно придут! – В голосе Лены звучала такая убежденность и вера, что я невольно с уважением посмотрел на нее.– Ты когда-то неплохо знал историю. Помнишь, Наполеон Москву взял, и все равно мы победили, потому что Россия непобедима. А твоих немцев, кстати, под Москвой расколошматили в пух и прах.

– Почему это «моих»? – обиделся я.– Они такие же мои, как и твои. Кстати, про то, что им недавно всыпали, я слышал – тетка говорила.

– И что же она говорила?

– Ну, что им всыпали.

– «Всыпали», «тетка сказала»! Эх ты! Слушай.– И Лена подробно рассказала о разгроме немцев под Москвой.

– Откуда ты знаешь об этом? – удивленный ее осведомленностью, поинтересовался я.

– Не все в такое время сидят дома и романчики почитывают,– загадочно ответила Лена и, увидев, что я не на шутку обиделся, добавила: – Потерпи, когда-нибудь узнаешь.

– А что мне делать? – все еще злясь на ее назидательный тон, спросил я.– Выйти на улицу и ухлопать какого-нибудь фашиста? Да у меня и оружия нет.

– Это совсем не обязательно. Но поверь мне: стыдно смотреть, как советский человек… А может, ты бывший советский?

– Почему же бывший? – обиделся я.

Но Лена, словно не замечая моей обиды, продолжала:

– Тем более стыдно смотреть, как советский человек в тяжелый для Родины час забился, как мышь, в нору и преспокойно выжидает, что будет дальше.

Я узнал прежнюю Лену Ремизову. На школьных собраниях лучше было ей на язык не попадаться.

– Сейчас самое главное, чтобы народ знал правду,– продолжала Лена,– чтобы было меньше отсиживающихся по своим норкам. Фашистская пропаганда запугивает таких ложью и своими мнимыми победами парализует их. Помнишь, сколько они трепались, что взяли Москву? И у многих после этого руки опустились. А Москва стояла и стоять будет. Надо, чтобы каждый, чем только мог, вредил этим гадам.– Девушка гневно сдвинула брови.– Чтобы ни одной минуты они спокойно не чувствовали себя на нашей земле.

– Да я бы с удовольствием им насолил.– Ее взволнованная речь подхлестнула меня, сделала сильным и, как мне казалось, способным на все.

– Я так и думала, Олег.– Лена пристально посмотрела мне в глаза.– Хочешь нам помогать?

– Кому это «нам»? – спросил я.

– Нашим, советским,– уклончиво ответила она.

– В чем должна состоять моя помощь?

– Для начала сможешь переписывать листовки. Условие: писать печатными буквами. Тексты листовок будешь получать от меня.

Я с радостью согласился. В ту минуту я вовсе не думал о последствиях. Мне ужасно захотелось в глазах Лены выглядеть смелым и сильным. Прошло полгода, прежде чем я узнал о существовании подпольной организации «За Родину!». Лена умела хранить тайну. Все это время я аккуратно размножал листовки и передавал их Ремизовой. О привлечении меня к более сложной работе речь зашла тогда, когда понадобился связной с областным центром. Моя кандидатура показалась штабу подходящей. Так я стал полноправным членом подпольной комсомольской организации «За Родину!».

В нашей семье произошли за это время серьезные перемены. Тетка Матрена неожиданно стала коммерсанткой. Войдя во вкус обменных операций на рынке, она заявила мне, что арендует на рынке ларек.

Так или иначе, новое положение моей тетки было мне на руку: во-первых, я официально был при деле, как совладелец торговой точки, а во вторых, мои отлучки в областной центр можно было объяснить коммерческими делами.

Догадывалась ли тетка об истинной причине моих поездок? Думаю, что нет. На ее расспросы о том, что я делаю в городе, я придумал, как тогда казалось, хорошую отговорку. Я заявил ей, что завел в городе девушку и наведываюсь к ней.