Неопытный некромант

- Вот есть у меня эти культисты, которые нашумели во Владике так, что у вас до сих пор жопы горят, - заговорила кукла. - И что мне с ними, спрашивается, делать? Российская Федерация не давала мне никаких прав проводить все эти уголовно-процессуальные штучки, поэтому я хотел просто перебить этих культистов к хренам и поднять из их трупов послушных слуг. Но потом меня начала терзать рефлексия, душевные муки и всё такое, ну, вы знаете…

- Так, - вновь кивнул майор Точилин.

- Есть условие, которое нужно соблюсти, прежде чем отвечать на вопрос, который я задам, - подняла кукла указательный палец. - Законы Российской Федерации на территории, где я нахожусь, не действуют никоим образом. Нет полиции, нет прокуратуры, а законом выступает очень эксцентричный дядечка, которому глубоко насрать на справедливость, соизмеримость наказания и так далее. То есть за мои действия меня не осудит никто, кроме церкви и горожан, но для этого им хорошо было бы узнать о том, что я собираюсь делать. И я сделаю это, несмотря на то, что скажете вы, они или кто-либо ещё. Вы осознали вводные?

- Да, - вздохнул Точилин.

- Я собираюсь особым образом умертвить этих культистов, - сказала кукла. - И поднять из них немёртвых слуг. Исходя из того, что им грозило в нашем с вами родным миром, проводимое мною наказание соизмеримо их прегрешениям? Хорошо подумайте над ответом.

Судя по тону, которым это было сказано, Точилину показалось, что их ответ очень важен для Душного.

Глава шестнадцатая. Маленькая лошадка

//Российская Федерация, г. Владивосток, 17 июля 2021 года//

Кукла залезла на стол и пристальным взглядом пластиковых глаз рассмотрела всех присутствующих оперов.

– Ну, так? – спросила она.

Голос у куклы словно у дешёвой записи на паршивом магнитофоне. Или у динамика куклы, изготовленной на подпольной китайской фабрике.

– У нас бы их закрыли на пожизненное, – произнёс майор Точилин после продолжительной паузы. – Прокурор бы требовал максимальный срок и их бы, из-за резонанса, посадили бы на пожизненное. Всех, кроме Девы. Её бы посадили на двадцать лет.

– А это с хрена ли? – удивилась кукла.

– Женщинам не дают пожизненное лишение свободы, – объяснила старлей Горенко.

– Ага… – задумалась кукла. – Окей, понятно. А что лучше: быстро умереть или медленно сгнить в камере?

– Слово «лучше» здесь не подходит, – хмыкнул капитан Савушкин.

– Вот что бы ты выбрал? – спросила у него кукла.

– А ты? – спросил у него капитан.

– Ну, да, вопрос сложный, – покивала кукла рыжеволосой головой, после чего сунула руки под лямки джинсового комбинезона. – Ребят, можете достать для меня нормальную одежду? Чувствую себя в этом комбезе как идиот. Ещё эта красная бабочка, м-м-мать её… А свитер? Это шиздец какой-то!

Кукла подняла правую руку и потрепала себя рукав разноцветного полосатого свитера из синтетической ткани.

– И что ты решил насчёт культистов? – спросил его Точилин.

– Кончать буду, это даже не обсуждается, – без раздумий ответила кукла. – После того, что они сделали со всеми этими людьми, а ещё со мной…

– Тогда это месть, – произнесла старлей Горенко.

Леонид Николаевич Маркедонов и Некипелов Давыд Пахомович, старшие лейтенанты, молча смотрели на происходящее. Лица их были озадачены.

– Месть? – переспросила кукла. – Да пусть. Пусть будет местью. При всём желании, но я не могу передать их вам, в руки правосудия. Альтернатива – отдать их стратигу Алексею Комнину. А этот тип такой… Для него то, что они сделали, может не являться чем-то плохим. Я на его счёт никогда до конца не уверен. Но одно знаю точно: если бы он знал о том, что делали эти ребята и ради чего они это делали, он бы положил тысячи людей, а может и больше. Так что лучше я сам всё сделаю. Надёжнее будет. И уж точно полезнее.

Для майора Точилина всё это было в разряде «где-то там, дальше Антарктики, а значит – не совсем настоящее и не совсем важное». Он до сих пор не смог начать воспринимать слова Алексея как нечто вполне реальное. Когнитивный диссонанс – вот что переживал майор Точилин и остальные опера из особой группы. И когда он пройдёт, всё, что говорит и делает эта кукла, будет переосмыслено и воспринято иначе.

– Подождите, – заговорил старлей Некипелов. – То есть это всё серьёзно? Вы провели, кхм, ритуал, и смогли смотреть, что делает преступник?

– Прикинь… – посмотрела на него кукла. – Слушайте, у меня нет времени, мне коня скоро привезут, поэтому давайте сами разбирайтесь, а я пошёл. В следующий раз говорите с куклой только когда будете стоять на кладбище, ночью, с материалом для ритуала, а также десятью пятидесятикилограммовыми мешками сахара. Розенбаум покинул здание!

Кукла упала на стол и больше не подавала признаков жизни.

– Я так и знал, что с этими куклами что-то не так… – произнёс старлей Маркедонов.

– А чего ничего не предпринял тогда? – усмехнулся капитан Савушкин.