Неоновый мираж

– Все это разговоры.

– Я лишь хочу от тебя... мы... неужели мы не сможем ничего предпринять?!

– Я же не Гэри Купер, милая. Да и кто может сказать про себя, что он Гэри Купер?

– Гэри Купер, – сказала она, слегка надув губы.

– Я так не думаю, – сказал я. – Мне кажется, его настоящее имя Фрэнк.

Это вызвало у нее улыбку; она приблизилась ко мне и снова обняла. Тут к нам подошел Джим.

– Папа уже в своей палате, – сказал он. Его лицо было бледным. Видимо, на него сильно подействовал вид израненного отца. – Он очнулся и хочет видеть мистера Геллера.

Я отправился туда. Маленькая комната была заполнена людьми. Эллен Рэйген стояла у кровати, держа левую руку своего мужа, в то время как ему в вену вливали раствор плазмы, пытаясь таким образом вдохнуть жизнь в этого маленького бледного ирландца. Эту процедуру выполняла медсестра, в то время как врач что-то писал, сидя за письменным столом. Он взглянул на нас и сказал:

– Попрошу всех выйти, включая миссис Рэйген. Мы сейчас будем давать пациенту кислород.

– Дайте мне одну минуту, доктор, чтобы переговорить со своим другом, – сказал Джим, слегка кивнув мне головой.

– Минуту, не больше, – сказал врач, выходя вместе со всеми из палаты, где остались медсестра и мы с Джимом.

– На этот раз они попытались убить меня, дружище, – сказал он. И я впервые за многие годы увидел в его глазах страх. – Я, видимо, конченый человек.

– Нет, совсем нет, – сказал я и кратко рассказал ему о предпринятых мною мерах предосторожности.

Он улыбался, прищурив глаза, пока я посвящал его в свои планы.

– Ты сможешь защитить мою семью? – спросил он.

– Можешь в этом не сомневаться. Я привлеку всех своих людей для этого.

– Храни тебя Бог, храни тебя Бог.

– Что это за заявление, переданное тобой в прокуратуру штата?

– Я думал, что оно послужит предупреждением этим негодяям.

– Не думаю, что это сработает, Джим.

– Должно, должно. Они знают, что я дал письменное показание под присягой.

– Письменное показание?

– Я дал одну копию Серителле! Остальные находятся у меня в сейфе.

– О чем там идет речь, Джим?

Он улыбнулся своей скупой улыбкой:

– Обо всем. Я назвал все имена, дружище. Все грязные делишки, о которых я так или иначе знаю. А я знаю не так уж мало. Эти показания своего рода мой страховой полис.

– Тем не менее это не сработало.

Он мрачно посмотрел на меня:

– Вот этого-то я и не могу понять... Если я умру, если они прикончат меня здесь, на больничной кровати, эти бумаги будут отправлены федеральным властям!

– О'кей, Джим, о'кей. Но пока не говори об этом никому – ни газетчикам, ни особенно полицейским.

– Я же сказал, «федеральным властям». Не так ли?

– Да, и я думаю, для этого настанет подходящее время. Коп, который собирается вести это расследование, один из самых честнейших – Билл Друри, – и он ненавидит Гузика, возможно, даже больше, чем ты. Он наш союзник. Однако он один против всех. Когда будешь иметь с ним дело, помни, что ему приходится действовать во враждебном окружении в своей собственной организации.

– Значит, ты думаешь, я должен посвятить во все это и Друри?

– Думаю, да. А когда ты немного окрепнешь, мы найдем кого-нибудь и на федеральном уровне.

– Ты знаешь, им все равно не удастся сломить меня, Нат. Я не уступлю.

– Расслабься, Джим.

– Если они убьют меня, мои компаньоны, моя семья продолжат мой бизнес. Они могут убить еще кого-нибудь, но все равно в моей организации найдутся парни, которые продолжат борьбу. Я не раз говорил своим сыновьям: если мы будем стоять плечом к плечу, они не смогут одолеть нас.

– О'кей, Джим. Ты не возражаешь, если мы поговорим об этом позже?

– Ты знаешь, что они мне сказали, Нат?

– Нет. Что они сказали?

– Что первая сотня лет всегда самая трудная. – И этот шестидесятипятилетний сукин сын подмигнул мне.

Глава 5

Один из детективов моего агентства по фамилии О'Тул появился чуть позже девяти вечера, чтобы подменить меня. О'Тул, худой, высокий мужчина, был чуть старше меня. В начале 80-х годов я работал вместе с ним в отделе полиции по борьбе с кражами. Я доверял ему.

Я оставил Пегги с ее тетей, спустился на первый этаж главного здания и вышел на улицу. Стоял необычный для второй половины июня прохладный вечер. Слева от меня была статуя самого Майкла Риза, приземистого человека с усами, о котором я не имел ни малейшего представления. Легкий ветерок разносил – от соседнего Кили Бревери – запахи скотобоен и трущоб. Неприятные запахи. Но мне они не мешали, тем более, что я уже бывал раньше на Саут-Сайд.

Приемные часы закончились, и таксисты развозили своих белых пассажиров. Я решил тоже поймать такси, хотя не в моих правилах было отдавать свои деньги таксистам. Однако я спешил: мне нужно было как можно быстрее добраться до квартиры Билла Тендлара в районе Норт Вест-Сайд, где, наверное, Луи уже потерял терпение, карауля его. К тому же Рэйген оплачивал в настоящее время все мои расходы.