– А ты, Димочка, и в самом деле не иначе, как коварный соблазнитель! Сначала окольцевал, а теперь вот ошейник одел! Так ты меня скоро на золотую цепь посадишь!
– Я бы, может, и хотел, только вряд ли это возможно, – с оттенком шутливой грусти ответил он, – ведь ты меня не любишь!
– Как не люблю? А это что? – притворно возмутилась она и припала к его губам, стараясь целовать как можно натуральнее.
Он ответил на ее поцелуй, но она продержалась недолго, и он, неслышно вздохнув, занялся ее телом. Как всегда он был нежен и убедителен, пока не исчерпал ее и себя до дна, и не погрузился вместе с ней в сон.
3
Он попросил ее быть в Новый год в памятном ему сиреневом платье, и поначалу она не возражала, но затем что-то своенравное и вредное заставило ее выбрать то самое роковое, черное, что было на ней во времена «Дворянского гнезда» и которое она, ни разу после смерти жениха не надев, до сих пор хранила в шкафу.
Она извлекла его из маргинальных глубин платяного пространства, куда время незаметно смещает наши вкусы, превращая их в старомодный подслеповатый гербарий. Достала, поднесла к свету, оценила, даже понюхала. В нем не было жизни, не было желания, и от него исходил пресный душноватый запах: обвисшая, помятая память ее давнего душевного оргазма. Она хотела тут же вернуть его назад, но передумала и занялась им – отпарила, освежила, вернула в сегодняшний день. Надев, нашла, что она за это время немного поправилась, однако платью это пошло лишь на пользу. По-прежнему эффектное, оно благодарно прильнуло к телу и ожило на нем. Решено – она не послушает жениха и наденет именно его.
Вечером тридцать первого он вместе с ней выходил встречать гостей, с напряженной улыбкой располагаясь позади нее. Радостные возгласы и поцелуи перехватывала она, ему же после ее слов: «Знакомьтесь – это Дима!» доставались быстрые испытующие взгляды, тактичные улыбки и осторожные рукопожатия. Позже всех пришел Яша Белецкий с женой и, приветливо поздоровавшись, укрыл в глазах напряженный интерес.
Решительно освобождаясь от мужей и отправляя их в гостиную, женщины скапливались на кухне, соединяя удовольствие от встречи с праздничным возбуждением. Что может быть живописнее, звонче, воинственнее, осведомленнее, категоричнее, циничнее, озабоченнее, теснее и солидарнее, чем женская компания на пороге застолья? Вернисаж залитых лаком волос, знойное собрание обнаженных рук, плеч, шеек, грудей, как нежный перформанс женских форм; красочный калейдоскоп драпированных силуэтов и стилей, нечаянный конфликт несовпадающих вкусов; парфюмированный пир отдушек, призванных стерилизовать волнение желез. Уже изрядно искушенные и еще такие аппетитные мамочки-самочки! Торопясь и перебивая, проверяют, все ли на месте, и не пора ли вмешаться и привести в чувство своеволие, отбившееся от их разумения. Рыщут в поисках горячего сюжета, щупая мимоходом все, что попадается под руку – а вдруг чуткая ладонь интереса обнаружит там признаки зарождающейся температуры? Таковы женщины – истинные менеджеры мужского мира.
Испустив сбивчивые восклицания в адрес чужой принаряженной внешности, они подхватывали горячую тему дня.
– Мне кажется, очень достойный мужчина! – на правах дважды знакомой анонсировала Светка тему жениха.
– Ой, что вы, девочки, ну, просто классный! – поддержала ее Мария.
– Заметный дядечка! – одобрительно высказалась Ира.
– Согласна. Держится интеллигентно… – задумчиво заметила Дина.
– Это вы про кого? – спохватилась Юлька, жена Яши – редкая гостья в этом доме.
– Про Наташиного жениха, – откликнулась Светка.
– А! Ну, да! Конечно! Мне понравился! – поспешила присоединиться Юлька.
– Ну, давай, рассказывай! Как он, не стар для тебя? – обратилась к Наташе Светка, нажимая на «стар».
– А что рассказывать? Думаю, все то же, что и у вас, – уклонилась она от подробностей.
– А с этим делом как? – бесстыдничала Светка.
– У тебя, подруга, одно на уме! – покраснела Наташа.
– Так это же в нашем женском деле самое главное! – хохотнула Светка, обводя глазами подруг. Те понимающе улыбались.
– Успокойтесь! Все у него нормально! – не выдержала Наташа и добавила: – Между прочим, я от ЭТОГО даже похудела…
– Ну вот! А говоришь, все как у нас! А мы, между прочим, от ЭТОГО давно уже не худеем! – удовлетворенно заметила Светка.
Ах, если бы они ведали ее подноготную, если бы знали, как скучно ей переживать свой триумф в тишине, как утомительно гордиться собой в одиночестве!
– Вообще я вам так скажу: у него практически нет недостатков. Кроме одного…
– Какого? – не выдержала Ирка.
– Он слегка картавит. Чуть-чуть.
– Француз, что ли? – весело опередила всех Светка.
– Нет, скорее, англичанин…
– Странно. А я прошлый раз ничего не заметила, – подумав, сообщила Светка.
– Это потому, что он умеет обходиться без буквы «р», представляешь! – поторопилась сообщить Наташа и вдруг почувствовала, что заехала не туда.