Неон, она и не он

– Ну, как вам сказать… Представительный, привлекательный. Серьезный, занятой. Богатый, да, богатый. Дом за городом. Хорошо ко мне относится. Щедрый. Да, очень щедрый. Живет с матерью в четырехкомнатной квартире. Ни разу не был женат. Не знаю, почему. Застенчивый? Вот уж нет! Застенчивые богатыми не бывают! Ах, в этом смысле! Нет, и в этом смысле все в порядке! Да, живем пока у меня. Потом не знаю. Кстати, он бесподобно готовит! Да, да, я просто поражена! Мне практически не приходится готовить самой! Нет, не разрешает! И посуду сам моет! Конечно, вручную! Что? Да, надо купить. Мне одной она была ни к чему, а теперь придется купить. Нет, квартиру убираю я, а он помогает. Ну, что еще… Любит музыку, читает. Да, подругам понравился. Даже очень. Нет, фото нет. Как-то не сообразила! Ну, в общем, все нормально. Конечно, приедем. Скорее всего, летом.

Рассказывая о нем, она поневоле оживила его образ, который благодарно приблизился и встал напротив, глядя на нее ласковым преданным взором. То же смутное беспокойство, как и в тот раз, когда она решила не ходить в парк, возникло в ней. Оно стремительно разрослось и вдруг вспыхнуло, осветив корявые черты ее несдержанности. Ощущение роковой ошибки тошным комом застряло в горле. Что на нее нашло и что она творит?! Вместо того чтобы искать примирения, она бежит от него за тысячу километров! Какая легкомысленная трусость, какое ужасное затмение на пороге новой жизни! Вот уже три дня судьба смеется над ней беззвучным смехом! Ей стоило большого труда удержаться и не убежать с телефоном в дальнюю комнату.

Перед сном она подошла к окну и долго смотрела на россыпь желтоватых фонарей внизу. Те из них, что поближе, делали свое дело отчетливо и ровно, молчаливо покалывая глаз радужными иглами. Прочие, отступая на запад, слабели, теряли ореол, пока не превращались в маячки, которым хватало сил лишь на то, чтобы не заблудиться во мгле. Глядя туда, где черное небо соединялось с заснеженной землей, она думала: он где-то там, в этой неприятной, съежившейся от холода темноте, потерянный и жалкий в своей обиде. Когда же он думает мириться? Неужели ему невдомек, что еще немного, и ее гордость превзойдет ее терпение?!

«В любом случае, звонить первой я не собираюсь!» – напомнила она ему.

8

Проснувшись, он некоторое время лежал на спине и разглядывал потолок. От вчерашней дерзости не осталось и следа. Вспомнив свое воинственное намерение обзавестись юной девой, он нехотя попробовал представить, где и как собирается ее искать, а найдя, о чем будет с ней говорить.

Собственно говоря, найти молодую, непорочную и жениться на ней – не вопрос. Вопрос в том, как быть с ней дальше. Ведь нынче в этом возрасте принято искать развлечений, а не детей в капусте. Удастся ли ему достаточно поглупеть, чтобы разделить с ней восторги ее румяной молодости? Не захлестнет ли его поток ее рыскающих материальных прихотей? Долго ли он сможет снисходительно любоваться несносными повадками создания, годящегося ему в дочери?

Ему ли не знать, как быстро приступы умиления сменяются привычкой и разочарованием! Избежать будущего охлаждения можно, если внутри поселяется нечто глубокое, нежное и трепетное, как бы оно не называлось. Оттого так и болезненно его негодование, что к ней он, как ни к кому другому прикован именно той самой звонкой мелодичной цепью, рвать которую ужасно и невыносимо больно. Или он думает, что сможет приковать себя этой цепью к кому угодно?

К тому же в наше время совершенно невозможно представить молодую, красивую, умную и непорочную девушку в свободном, как кислород виде: из-за ее редкоземельности она непременно либо связана, либо уже опорочена связью. Скажем прямо – при его возрасте и блеклой внешности шансы его весьма невелики. Заводить же нечто молодое и невзрачное только потому, что оно непорочное нет смысла. Конечно, она может оказаться трогательной и наивной, и у нее, как у многих некрасивых девушек, может оказаться чувствительная душа и близкие слезы, и он привяжется к ней, тем более, когда у них пойдут дети, но… Но ведь и в НЕЙ, когда она беззаботна и отзывчива, так много еще девчоночьего и сердцещипательного!

Вспомнить хотя бы, как она засыпает у него на плече, измученная и обмякшая, неслышно дыша приоткрытым ртом и подрагивая. Как он бережно укладывает ее голову на подушку, а она лепечет сквозь сон с закрытыми глазами: «Нет, нет, мне еще в ванную…»

Как она утром тихонько возится и вздыхает, потому что хочет в туалет и не желает вылезать из-под одеяла.

Или эти ее потрясенные, целомудренные глаза после того, как она приходит в себя от умопомрачения.

Или когда она примеряет перед зеркалом обновку и хмурится, подвергая сомнению непослушный силуэт, либо, наоборот, с умиротворением подставляет зеркалу поющие формы, поводя плечами, оглаживая бедра и слегка наклоняя голову.

Да, они поссорились, но она рядом с ним – стоит только протянуть руку и взять телефон. Вот только не было бы поздно…