Неокортекс

Лифтовая платформа поднялась на площадку. Стоя за пультом управления, Илья наблюдал за прибывшей группой. Густав и Леон с осторожность спустились с платформы и, держа в руках носилки с Платоном, короткими перебежками направились к шаттлу. За ними нерасторопно шли Вера и Кирилл. Мальчик показал рукой в сторону Ильи, выпрашивая разрешение остаться пока не прибудут Ясон Джад и Винич. Вера потянула сына за собой. В конце концов упрямство Кирилла заставило ее остановиться. Илья не мог слышать их разговор, но и без этого понимал, что Вера говорила Кириллу о безопасности. Илья помахал им рукой. Кирилл не успел ответить, Вера резко дернула его за собой. Спустя метров десять Кирилл вырвался и длинными прыжками, обогнав Густава и Леона, побежал к шаттлу.

Илья понимал негодование Кирилла. Когда они вместе утром вышли из ворот базы мальчик был взволнован и возбужден. Будто впервые он увидел отвесные стены, растущие из темноты расщелины, и могучий Юпитер, заполонивший три четверти неба. Такое никогда не приедается.

— Илья, они поднимаются? — спросил Тетерин спустя полчаса по рации.

Все это время Илья стоял на площадке в одиночестве, оглядывая в последний раз ледяные просторы.

— Еще нет. Винич сказал грузятся.

— Почему так долго? Зимовье заканчивает виток. Не успеем в окно, будем ждать еще десять часов.

— Я попросил их поторопиться.

— Как только пустишь лифт, сразу мне сообщи.

— Вас понял.

Илья проверил уровень ЖКД. Чуть выше шестидесяти. Ничего страшного, подумал он, еще пару минут продержится, а потом скафандр отправиться на заслуженный отдых в загашник Зимовья.

Он вспомнил о Вере. Не нужно было так уходить из ее каюты прошлой ночью. Своим поцелуем он поставил ее в неудобное положение. Это его вина, не ее.

Недосказанность скребла в груди. Он должен попросить прощения и сделает это как только им выпадет возможность остаться наедине.

Крошечное солнце показалось из-за силуэта Юпитера. На Европе наступил день. Илья ощутил какое-то необъяснимое тепло в груди. Ему хотелось жить, дышать, творить, любить. Чувствует ли это планета? Ведь он не враг… Они не враги. Просто два разных вида еще не готовы встретиться лицом к лицу. Сейчас они должны проститься. Рано или поздно солнечная система станет тесной, а значит новой встречи не избежать.

Будем ли мы воевать или дружить? Возможен ли мир и совместное созидание?

Илья вспомнил свое прощание с родителями. Они стояли, держась за руки, а он прятал свои за спиной. Так ему казалось, он прячет вину. Единственные родные люди, но уже представители разных миров. Никто не решался заговорить первым. Слова были ни к чему. Им, опустошенным после смерти сына, нужна была любовь. Илья же решил, что с него хватит. Он слишком долго был сиротой при живых родителях. Внимание и забота не доставались ему. Взрослея, он покрывался защитной коркой льда. Боль уже не могла выйти наружу и стала его источником энергии. Он стал совершенно черствым, и это уже было не исправить. Илья сухо обнял их, ушел и больше не вернулся. Он даже не знал, живы ли они теперь, знают ли кем он стал.

Илья пообещал себе отыскать их по возвращению. Чего бы это ему не стоило.

Кто разрушил его ледяную корку? А быть может Илья сам сбросил ее… Ведь она не была его силой, она была слабостью.

— Все готово. Поднимай, — сказал Винич по рации.

Илья повернул рычаг.

— Семен Геннадьевич, они поднимаются.

— Потом сразу на борт, не задерживайтесь.

Илья почувствовал легкую вибрацию по льду — Хакас тестировал двигатели. Илья больше не волновался о нем. Хакас не был злодеем или помешанным, скорее недалеким чувствительным парнем, не способным отыскать в своих выводах рациональное звено. Он не был виноват в том, что случилось на площадке. Это все планета…

Она и есть убийца.

Лифтовая платформа поднялась. На ней был только Винич.

— Бери вот ту большую коробку, а я эти возьму, — Винич схватил два здоровенных чемодана и спрыгнул с платформы на лед.

— Где Ясон Джад?

— Не будет Ясона Джада. Бери коробку говорю.

Илья встал на пути Винича и протянул руку открытой ладонью вперед.

— Что значит не будет? Где он?

Винич бросил чемоданы на лед.

— Остается он. Чего не понятного?

Илья не знал, что раздражало его больше: безразличие Винича или то, что он оставил товарища умирать.

— Ясон, вы меня слышите? Это Илья.

— Он выключил рацию. Говорю же, он остается.

— Черта с два.

Илья вернулся к пульту, повернул рычаг и с разбегу запрыгнул на опускающуюся платформу.

— Илья! — прорвался голос Тетерина. — Ты что творишь там? Назад!

— Джад остался. Я за ним.

— Отмена. Слышишь меня! Отмена! Мы готовимся к взлету.

— Вы что не слышали? Он остался внизу!

Опустившись на треть, лифт вдруг остановился. Через секунду поехал наверх. Илья схватил пульт и начал тыкать кнопки. Только потом вспомнил, что удаленное управление не работает.

— Остановите лифт! Дайте мне спуститься.

— Илья, времени нет, — говорил Тетерин. — Мы улетаем сейчас. Это приказ.

— Да, вы вообще в своем уме?! — заорал Илья. — Там же живой человек.

— Это его выбор. Наш выбор эвакуация.

— Вы знали? Вы все знали и не сказали!