Неоконченный репортаж

Алёнка изумлённо разглядывала кровать: ей казалось, подобные существуют лишь в фильмах про королей… Огромная кровать, с литыми столбиками по краям, с высоким резным изголовьем, она была ещё и скрыта за бархатным тёмно-бордовым балдахином, красиво собранным по углам…

Тёмно-синее атласное покрывало слетело от одного движения Егора, скользнув по атласу постельного белья: Алёнка с сомнением глянула на кремовые простыни и пододеяльник, успев поймать себя на мысли, что спать на такой постели, наверное, не очень комфортно, но Егор не дал её додумать до конца.

Буквально толкнув девушку на простыни, Егор несколькими уверенными движениями привязал её ноги за щиколотки к тем самым литым столбикам тонкими кожаными ремешками, а в изголовье кровати закрепил руки за запястья так, что Алёнка оказалась совершенно незащищённой и словно распятой сейчас, обнажённая и дрожащая всем телом…

Сняв с себя рубашку и небрежно бросив её на стул, Егор ушёл из комнаты. Проводив его взглядом, Алёнка мельком огляделась: стены комнаты были обтянуты гобеленовыми полотнами, в полумраке ей удалось разглядеть немного, но сюжеты на ткани показались девушке очень приятными — что-то из венецианских пейзажей — гандолы, протоки, невысокие строения, и всё это выполнено в нежных пастельных тонах…

Егор вернулся в комнату, неся две огромные, толстые свечи. Их пламя играло в темноте, причудливо отражаясь в его глазах. Алёнка, не отрываясь, смотрела на огоньки свеч, немного обескуражено рассматривая их и задаваясь вопросом, почему Егор держит их прямо в руках, без каких-либо подсвечников, и куда же он их будет ставить…

Но когда Егор, приблизившись к кровати вплотную, поставил одну свечу на грудь Алёнки, а другую ей на живот, Алёнка перестала дышать — боясь, что свечи упадут и зальют её воском, обожгут огнём — она боялась шелохнуться…

Свечи хоть и были довольно толстыми, но всё же без подсвечников, и не внушали ей доверия…

Как завороженная, Алёнка смотрела то на пламя свечей, то на Егора. А он, невозмутимо передвигаясь по комнате, медленно снял брюки, аккуратно повесил их на спинку стула, снял плавки и сел на кровать в ногах у девушки. Алёнка в панике глянула на свечи, но они лишь немного качнулись на её теле от тяжести Егора, расположившегося рядом с ней. Коснувшись кончиками пальцев груди девушки, Егор задумчиво провёл одним из них по нежной коже Алёнки вокруг свечей, рисуя восьмёрку, и произнёс:

— Ты, наверное, замёрзла, маленькая моя… — она и правда дрожала всем телом, уже убедившись, что свечи стоят довольно устойчиво на ней, но вовсе не от холода: её знобило от неизвестности и всё ещё не утихшего желания…

— Сейчас я тебя согрею… — проговорил Егор.

Взяв в руки свечи, он резко опрокинул их над телом девушки, словно стаканы с водой и, тут же затушив пламя, бросил их на пол.

Расплавленный воск мгновенно залил грудь Алёнки, заставив её вскрикнуть. Как птица в клетке, девушка заметалась по простыням, пытаясь вырваться из пут, но Егор завязал ремни на кровати довольно прочно: Алёнке не удалось высвободить даже рук. Отчаявшись в попытке освободиться и чувствуя, как боль от расплавленного воска уходит, Алёнка замерла, всё ещё тяжело дрожа и пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Как только она затихла, Егор широко раздвинул бёдра девушки и резко, стремительно вошёл в неё.

Закрыв глаза, Алёнка прогнулась всем телом под Егором.

Движения его были чёткими и быстрыми, Алёнка уже задыхалась от переполнявших её эмоций и в каком — то забытьи уже открыла было рот, чтобы попросить разрешения кончить, как Егор склонился к ней и зашептал в самое ухо:

— Можно, девочка моя… Кончай…

Оргазм обрушился на неё, словно лавина, сносящая всё на своём пути. Алёнка закричала, сама не слыша свой голос, и тем более не слыша Егора, который довольно проговорил:

— Да, маленькая моя… Ещё, ещё, девочка! — он входил в неё снова и снова, всё ускоряя ритм, и Алёнка, едва отойдя от первой волны экстаза, уже была на пороге нового оргазма…

Егор, казалось, чувствует её состояние и понимает происходящее с девушкой по лёгкому изменению её лица: едва губы Алёнки дрогнули, готовые выдать новую просьбу, как он снова прошептал:

— Можно…

Алёнка уже не чувствовала себя: она словно парила в какой-то невесомости, ощущая лишь сильное головокружение и такое наслаждение, которого до этого дня не испытывала ни разу…

* * *

Утром, когда Алёнка проснулась после бурной и страстной ночи, Егора в квартире уже не было. Сладко потянувшись в кровати, она улыбнулась наступившему дню. Сейчас, при дневном свете, комната показалась Алёнке ещё милее, чем ночью. Картинки на стенах ожили в солнечных лучах, и девушка лежала, внимательно разглядывая незнакомые и романтичные пейзажи чужой страны.

Оглядев комнату, Алёнка заметила на журнальном столике листок бумаги. Откинув лёгкое одеяло, она спрыгнула с высокой кровати и кинулась к столу. Жадно схватив листок в руки, Алёнка быстро пробежала взглядом написанные широким, размашистым почерком строчки и снова начала перечитывать, вдумываясь в каждое слово: