Неоконченный репортаж

Взяв за плечи, Егор рывком поставила Алёнку на ноги. Вздрогнув от неожиданности, девушка замерла на месте. Новые ощущения оглушали, а от недостатка воздуха внезапно закружилась голова. Алёнка облизнула пересохшие от горячего дыхания губы, и вдруг почувствовала, как её руки, крепко перевязанные в запястьях, стали подниматься медленно вверх, заставляя всё ниже склонять голову.

Алёнка уже поднялась на цыпочки, а невидимая верёвка всё ещё поднимала её руки вверх. Она ничего не видела и не слышала, лишь только буквально ощущала своей обнажённой кожей Егора, его присутствие рядом, и ещё едва различимые звуки его шагов проникали сквозь плотно прилегающую ткань маски к голове девушки.

Она стояла почти в подвешенном состоянии, ноги едва касались пола, а в голове калейдоскопом мелькали мысли: что будет делать сейчас с ней Егор? Зачем эти путы? Зачем эта маска, в конце концов?..

Внезапно Алёнка запаниковала, и чуть было не крикнула «хватит», «довольно», и уже открыла было рот…

Но в то же мгновение раздался звонкий щелчок.

Как Алёнка себя мысленно ни готовила, удар оказался неожиданным. И — точно по обнажённому, беззащитному лобку…

Она тут же сжала ноги и громко застонала от пронзившей всё тело острой боли. Насколько позволили путы, Алёнка извилась всем телом и повисла обессилено на руках с затихшим на губах стоном.

Егор провёл рукой по горящему от удара месту:

— Ты чувствуешь, какая ты мокрая? Маленькая течная сука… — он говорил довольно резко и громко, чтобы Алёнка услышала каждое его слово.

Она и услышала. От последних слов лицо девушки, и без того горевшее от недостатка воздуха, буквально запылало от смущения и стыда: никто и никогда не называл её подобными словами…

Задыхаясь, Алёнка снова тяжело задышала, широко открыв рот, но не посмела не ответить на вопрос и тихо прошептала, облизнув пересохшие губы:

— Да…

И вдруг почувствовала острые ощущения в промежности: оттягивая нежную кожу, Егор нацеплял одну за другой прищепки на набухшую плоть.

Алёнка дрожала всем телом, сжимая пальцы в кулаки от незнакомой, резкой боли: она была постоянной, эта боль, и не отпускала ни на мгновение. Боль от новых защипов пронзала всё тело насквозь и тут же притуплялась, но не исчезала, а лишь увеличивалась с каждым мгновением, но вместе с этой болью росло и возбуждение, обволакивая сознание девушки словно туманом.

Она инстинктивно начала сжимать ноги, чувствуя, как соки желания вот-вот потекут по её ногам, и тут же прищепки начали тереться друг об друга, усиливая ощущения и доводя их до крайности.

В ту же минуту Алёнка сквозь шум в ушах и плотную ткань маски услышала голос Егора:

— Сейчас ты будешь очень хорошо стараться. Если мне понравится — я аккуратно сниму с тебя все прищепки. Если нет — я стану сбивать их с тебя кнутом. Ты всё поняла?

Алёнка не успела ответить: едва она открыла рот, как твёрдая, набухшая плоть Егора резко и грубо проникла в раскрытые её губы.

Она попыталась чуть отодвинуться, отшагнуть назад, но верёвки, сдерживающие девушку, натянулись, и голова опустилась ещё ниже, принимая всё глубже плоть Егора.

Алёнка начала задыхаться, чувствуя, как из широко открытого рта потекли слюни, смешиваясь с невольными слезами, стекающими из глаз…

— Какая ты неаккуратная… — внезапно раздался голос Егора, — Потом я заставлю тебя всё здесь убрать. Потом… — проговорил он, и вошёл ещё глубже…

Доведя девушку до изнеможения, когда с её губ стали слетать уже беспрерывные стоны, Егор внезапно остановился и, выйдя из неё, сделал шаг назад от девушки. Чуть склонившись, он провёл рукой по губам Алёнки, размазывая по ним слюни и яркую помаду.

Алёнка тяжело дышала, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Егор был рядом, и это немного успокаивало. Пусть так, пусть грубо и резко, но всё же Алёнке было спокойнее, когда она ощущала его присутствие рядом.

Но внезапно он пропал. Не слыша ни дыхания, ни шагов Егора, Алёнка запаниковала: куда он ушёл? Почему оставил одну? Связанная и лишённая зрения, девушка была готова уже закричать от страха и боли: руки уже ощутимо затекли от долгого и неудобного положения, а паника лишь усилила неприятные ощущения.

И вдруг она скорее ощутила, чем услышала его.

Егор стоял рядом, сбоку от неё, и Алёнка инстинктивно повернула в его сторону голову, не отдавая себе отчёта в том, что на глазах маска, и она при всём желании не сможет увидеть его.

С промежности одна за другой стали мягко соскальзывать прищепки, причиняя лёгкую боль и дискомфорт, но эти ощущения довольно быстро проходили — совсем не так, как когда Егор их цеплял.

Едва последняя прищепка с мягким стуком упала на пол, Алёнка ощутила пальцы Егора на своей груди: он то нежно поглаживал, то немного сжимал торчащий от возбуждения сосок.

И вдруг нежной кожи соска коснулся прохладный металл, медленно сдавливая его всё сильнее.

Алёнка протяжно застонала, ощущая, как сжатый тисками сосок тянется вниз…