Неоготический детектив: Совсем как ангел; Винтовая лестница

— Нет, Карма, нет. Я знаю, очень трудно думать о вечности, когда молода, но ты должна попытаться. Ступая по каменистой земле босыми ногами, ты придешь на тихие золотые улицы Небес. Запомни это, дитя.

— Откуда я знаю, что это правда?

— Это — правда (но ее собственный голос отозвался в ушах фальшивым эхом: «Верно ли?»). Ты должна заполнить свой разум видениями небесного благоденствия, Карма («Должна ли?»).

— Не могу. Я все время думаю о мальчиках и девочках в школе. Об их красивой одежде, о том, как они много смеются и сколько у них книг, которые можно читать. Сотни книг о том, о чем я никогда даже не слышала. Просто дотронуться до них и знать, что они есть… о, как бы это было чудесно! — лицо Кармы побледнело от волнения, и усыпавшие его красные точки выступили еще ярче, напоминая клоунский грим. — Почему у нас здесь нет книг, сестра?

— Кто бы о нас заботился, если бы вся колония уткнула носы в книги? Надо работать, чтобы…

— Не в том дело.

— Сейчас небезопасно об этом говорить, — смущенно заметила сестра Благодеяние. — В правилах ясно сказано…

— Никто не подслушивает. Я знаю настоящую причину. Если мы прочтем в книгах, как живут другие люди, то можем не захотеть оставаться здесь, и тогда никакой колонии не будет.

— Учитель лучше знает, что нам нужно. Ты должна помнить об этом.

— Я этого не понимаю.

— Ох, Карма, дитя мое. Что же нам с тобой делать?

— Дайте мне уйти.

— Мир — очень жестокое место.

— Более жестокое, чем здесь?

Ответа не последовало. Сестра Благодеяние, отвернувшись, старательно скребла оловянную тарелку. «Самое время, — думала она. — Самое время Карме покинуть нас. И самое время мне ей помочь. Я чувствую, что должна это сделать, только не знаю, как. О, Господи, подскажи мне!»

— Мистер Куинн не думает, что мир так уж жесток, — заметила Карма.

Ее фраза поразила сестру Благодеяние своей неожиданностью. В последние дни она запрещала себе вспоминать его. Когда он возникал в ее сознании, как чертик из коробки, она силой загоняла его обратно, прижимала крышку и старалась держать ее как можно крепче. Но крышка была скользкой, а руке не хватало ни силы, ни быстроты, и время от времени он вновь объявлялся — молодой человек, которого она предпочла бы никогда не встречать.

— Никого не интересует, что думает мистер Куинн, — резко сказала она. — Он ушел из нашей жизни раз и навсегда.

— Нет, не навсегда.

— Что ты можешь об этом знать?

— А вот не захочу, так и не скажу.

Сестра Благодеяние подскочила к девочке и руками, еще мокрыми от мытья посуды, схватила ее за плечи.

— Ты его видела? Говорила с ним?

— Да.

— Когда?

— А когда вы были в заточении, — пояснила Карма. — Я рассказала ему о прыщах, и он обещал вернуться и привезти лекарство. И он это сделает.

— Нет. Он не должен.

— Он обещал.

— Он не вернется, — сказала сестра Благодеяние, прижав крышку и изо всех сил удерживая ее. — Он должен оставить нас в покое. Он наш враг.

Лицо Кармы исказилось от злости, которую она и не пыталась подавить.

— Учитель говорит, что у нас нет врагов, только друзья, еще не узревшие свет. Вдруг мистер Куинн вернется сюда, чтобы ему помогли прозреть?

— Мистер Куинн вернулся к игорным столам Рино, где он обитает. Если он тебе что-нибудь пообещал, с его стороны это было глупостью, и еще большей с твоей, если ты ему поверила. Слушай, Карма, я сделала большую ошибку, наняв мистера Куинна, и сурово за это наказана. Пора с этим покончить. Мы не должны больше ни видеть его, ни говорить о нем, понятно? — она помолчала, потом чуть спокойнее добавила: — У мистер Куинна хорошие намерения, но он приносит несчастье.

— Несчастье для Патрика О'Гормана?

— Откуда ты знаешь это имя?!

— Я… я просто услышала что-то в этом роде, — залепетала Карма, испугавшись столь бурной реакции, совершенно для нее непонятной. — Так… пролетело по воздуху, ну, и залетело случайно мне в уши.

— Ложь! Ты слышала его от мистера Куинна!

— Нет. Клянусь, просто случайно откуда-то долетело. Сестра Благодеяние отпустила девочку, ее руки безнадежно повисли вдоль тела.

— Ты приводишь меня в отчаяние, Карма.

— Я хочу того же, что и все, — тихим, но бесконечно упрямым голосом проговорила Карма. — Если бы меня выгнали, я могла бы уехать с мистером Куинном, когда он привезет лекарство.

— Не привезет. Он выполнил задание, за которое я заплатила ему в минуту слабости и неосмотрительности, и теперь ему незачем сюда возвращаться. Обещание, данное ребенку, для таких людей, как он, ничего не значит. Ты слишком наивна, если приняла его всерьез.

— Вы, должно быть, тоже приняли его всерьез, иначе бы так не испугались.

— Испугалась? — слово упало на середину комнаты подобно камню, брошенному на стеклянную крышу. Сестра Благодеяние попыталась по возможности замаскировать этот булыжник. — Ты милая девочка, Карма, но у тебя слишком взбалмошное воображение. И я сильно подозреваю, что на тебя подействовала вся эта суматоха вокруг мистера Куинна.

— Я не знаю, что это за слово «суматоха».