Необычный! (СИ)

Волшебник открыл узкое окошко «кормушки» в двери камеры Пряхина и заглянул внутрь. Задержанный неподвижно лежал на койке. Кирилл направил на него волшебную палочку и тихо произнёс отменяющую формулу: «Фините Инкантатем». Выпрямившись, он посмотрел на майора. Сначала за дверью было по-прежнему тихо, но не успел Круглов иронично сказать: «Ну, и что?» как Пряхин соскочил с лежанки. Почувствовав, что голос к нему вернулся, он испустил долгий воющий вопль и заорал: «Выпустите меня!» Майор покосился на дверь камеры и задумчиво потёр затылок, явно подумав, а не зря ли задержанному дар речи вернули. Колдун же направил палочку теперь в лицо Николаю Петровичу, и чётко, негромко, уверенно заговорил:

— Я приказываю тебе, забудь то, что видел в подвале. Ты видел только, что преступник упал, а девушка встала. Книга погасла сама. Вот это ты видел. Забудь всё то, что я делал в подвале. Забудь, что я сделал сейчас. Я приказываю тебе. Забудь! — последнее слово сопровождалось быстрым круговым взмахом палочки.

Лицо майора приобрело растерянное выражение. Он часто заморгал, словно только что проснулся, затем с силой потёр лоб. Кирилл очень тщательно спрятал палочку, и участливо спросил:

— Так что вы хотели у меня узнать, Николай Петрович?

— А… Нет. Странно… Ты видел, почему в подвале Пряхин вдруг стал задыхаться и упал?

— Наверное, аллергия. На пыль. Там же полно было пыли. В подвале.

— А, да. Полно пыли. Аллергия. Да. Наверное. А почему он замолчал?

— Ну, удушье же. Аллергическое. Бывает.

— А сейчас почему орёт, как… белый медведь в тёплую погоду?

— Так продышался, приступ и кончился.

— Хм… — растерянное выражение постепенно сходило с лица Круглова.

— Что-то ещё хотите спросить? — Кирилл чувствовал, что контролирует ситуацию, и поэтому продолжал доброжелательно улыбаться.

— А скажи, Кирилл, ты какой предмет преподаёшь в своём институте? Мне кажется, это что-то связанное с психологией, верно?

— Пожалуй, вы правы, — кивнул колдун, скрыв усмешку, — психология — самое близкое понятие.

…Круглов и Котов, болтая уже как давние приятели, вернулись в комнату отдыха. Костя даже глазам не поверил. Но не успели они расположиться за чашечкой кофе, как на пороге появился охранник камер задержанных:

— Товарищ майор, задержанный Пряхин требует, чтобы его допросили.

— Даже требует? — усмехнулся Круглов. Затем встал и с сожалением бросил взгляд на кофейник. — Ну, что ж, уважим его требование. Давайте его в допросную.

Братья Котовы следили за допросом из-за зеркала. Пряхин говорил очень подробно. Кирилл, конечно, знал, для чего проводился тот ритуал, а Костя слушал со вниманием. И наконец речь зашла о том, как колдун-самозванец на середине заклинания вдруг почувствовал, что не может ни говорить, ни дышать. Костя покосился на брата. Тот усмехнулся. Тогда капитан воззрился на майора, ожидая, как тот отреагирует. Но Круглов невозмутимо кивал.

— …Эй, Касьяныч, ты что с майором сделал?

— Я ж говорил, чтобы вы вышли, Костя. Нельзя, чтобы маглы, то есть неволшебники, видели магию. Это нарушает Статут секретности.

— А как же я?

— А ты наша кровная родня. Тебе можно. Если только болтать не станешь.

— А тогда — что?

— Ты собираешься кому-то рассказать? — с подозрением спросил Кирилл.

— Ну, нет, конечно. Всё равно, никто мне не поверит. Просто интересно, что бы было.

— То же, что и с майором Кругловым. Мне пришлось бы стереть тебе память, — серьёзно сказал маг.

— Ты стёр Петровичу память?! Совсем?!

— Не совсем. Раньше заклинание действительно стирало не только память целиком, но и личность. Потом его усовершенствовали, и теперь можно устранять только нежелательные моменты. Я велел Петровичу забыть, что он видел, как я колдовал. Немного подправил воспоминания, и всё. Минимальная выборочная коррекция памяти — вот как это заклинание теперь называется. Но всем привычнее именовать по-старому, Заклятие Забвения.

— Круто, — выдохнул Костя. — Иногда, наверное, это может быть жутко полезным… Если бы я был колдуном, это заклинание я выучил бы одним из первых…

— Я даже больше тебе скажу, — усмехнулся Кирилл. — Возможно, именно это заклинание чаще всего произносится колдунами в мире неволшебников.

— Значит, теперь майор никогда не вспомнит, что ты заколдовал Пряхина?

— Не вспомнит. Коррекция необратима.

— Ясно… — промолвил Костя задумчиво, а потом сменил тему: — Знаешь, я удивился: вы вернулись и болтали, словно сто лет знакомы.

— Ну, да. Мне он понравился, ваш майор. Скала-мужик, да ещё и с мозгами. И с юмором.

— Вот, и я возвращаюсь к тому вопросу: может, останешься работать у нас?

— Я обещаю, Костя, что серьёзно подумаю над этим. Ты же понимаешь, мне, волшебнику, будет трудно всё время скрывать свою сущность, если я буду здесь работать вместе с вами. Кто-нибудь всё равно заметит. …И кстати, что это за девушка ворвалась ко мне, пока я спал? Оксана.

Его брат широко улыбнулся:

— Оксана? Отличный эксперт, очень умная, хоть и красотка-блондинка. Она тебе понравилась?

— Хм… На самом деле, не знаю. Я ведь её не видел.