Необычный круиз

В семнадцатикомнатном особняке в Биче она имела собственные апартаменты. В ночь самоубийства Лили Мастерс поднялась к себе в хорошем расположении духа. Никто даже не мог предположить, что этой ночью она покончит с собой. И все же улики, подтверждающие, что это самоубийство, казались неопровержимыми. В комнате Лили было две двери, обе заперты изнутри. Поэтому одну пришлось взломать. Через окна проникнуть оказалось невозможно. Днем миссис Мастерс брала рецепты на снотворные таблетки у доктора Мирона Спенсера. Такой рецепт она обновляла каждые тридцать-сорок дней. Когда Роджер Морган взломал дверь, пузырек был пуст. Вскрытие не проводили. Немедленно вызвали доктора Спенсера, и он заявил, будто симптомы свидетельствуют, что она приняла два десятка таблеток незадолго до полуночи, через час после того, как ушла к себе. Поскольку таблетки очень горьки невозможно было незаметно их подсунуть растворенными в воде. Поэтому, считал доктор, самоубийство представлялось единственным вероятным объяснением. Полиция не подвергла сомнению эти доводы, поскольку Спенсер считался опытным врачом.

Единственное, что настораживало в этом деле, — отсутствие мотива и прощального письма. Берт Мастерс утверждал, что его жена наедине с ним неоднократно грозила покончить жизнь самоубийством и в последние месяцы все чаще и чаще страдала от приступов меланхолии. Хотя это никто не мог подтвердить, не было также оснований сомневаться в правдивости его заявления. Таким образом, объявили, что произошло самоубийство, и дело закрыли.

Шэйн записал имена двух полицейских, которые первыми попали на место происшествия и провели предварительное расследование. С этой информацией он сел в машину и отправился в Бич.

В полицейском управлении детектив спросил у дежурного:

— Где сержант Хенли?

— Сейчас вернется. Несколько минут назад он вышел выпить кофе.

Шэйн поблагодарил и отправился в соседний бар. В дальнем конце длинной комнаты сержант Хенли разговаривал с незнакомым полицейским.

— От этого пива у тебя будет несварение желудка, Герман, — сказал Шэйн.

Хенли ухмыльнулся и со скорбным видом ответил:

— Если бы у меня было столько же денег, сколько у тебя, я бы пил что-нибудь другое.

— Я как раз собирался предложить выпить. У тебя есть несколько минут? — Он указал на пустую кабину. — Закажи своему другу что-нибудь за мой счет и приходи туда. Я угощу тебя двойным бурбоном.

Официант принес двойной бурбон и коньяк. Шэйн спросил:

— Ты помнишь дело Мастерсов несколько месяцев назад?

— Конечно. Его жена покончила с собой. Мы с Кларксоном первыми оказались на месте.

— Да? — удивился Шэйн, как будто он не читал об этом только что в газетах. — Не было ничего подозрительного?

— Мне всегда кажется подозрительным, когда красивая женщина кончает жизнь самоубийством, — ответил Хенли.

— Красивая, а?

— Еще какая красивая. Мы с Кларксоном осматривали ее тело, когда искали синяки или раны. Для такой женщины принять чрезмерную дозу снотворного, лечь и просто умереть?… Выглядит абсолютно бессмысленным.

— Что, никакого мотива?

— Мы ничего не нашли, не нашли и прощального письма.

— Обе двери были заперты?

— Да, изнутри. Когда мы туда попали, этот секретарь уже взломал одну из них.

Секундная заминка дала Шэйну зацепку, которую он искал. Он не стал заострять на этом внимание, а лениво полюбопытствовал:

— Дверь в комнату Берта тоже была заперта?

— Да, — Хенлн проглотил остаток бурбона и вытер рот ладонью. — Зачем тебе это нужно, Майкл?

— Не знаю, — ответил правду Шэйн. — Пока это только предчувствие.

— Если оно окажется верным, — хрипло прошептал Хенли, — смотри, чтобы не узнал Пэйнтер.

— Думаешь, он что-то скрыл?

— Возможно, но я не утверждаю. Но ты же знаешь, Пэйнтер обожает лебезить перед такими шишками, как Берт Мастерс. — Хенли, понизив голос и оглядевшись по сторонам, тихо добавил — Когда мы только высказали предположение, что все эго мог подстроить секретарь, нас с Кларксоном быстренько отстранили от дела.

— Почему вы так думали? — как бы невзначай спросил Шэйн.

— Все ясно, как день, — Хенли пожал плечами. — В этом деле было что-то не так. Во-первых, она не оставила никакого письма, во-вторых, Мастерс совсем не убивался по жене, а эта запертая в его комнату дверь давала ему превосходное алиби.

Шэйн напомнил:

— Но ведь доктор сказал, что она сама должна была проглотить эти таблетки.

— Может быть. Но я никак не могу понять, как такая красавица… — Полицейский замолчал, о чем-то задумавшись. Шэйн заказал Хенли еще двойное виски.

— Значит, у Моргана была уйма времени, чтобы запереть дверь в комнату Мастерса или уничтожить письмо?

— Морган… да, того парня звали так. Если бы мне пришлось выбирать виновного, я бы выбрал его.

— Виновного в чем?

— Во всем, — ответил сержант. — Понимаешь, о чем я? Он жил с ним в одном доме. То, что толстяк Мастерс имел на нее права на основании брака, а он был намного моложе… Понимаешь?

— Кажется, да, — медленно ответил Шэйн. — Ты считаешь, что в конце концов Морган мог решить, что если она не достанется ему, то не достанется и Берту Мастерсу.