– О' кей, Вилл,– успокаивающе произнес рыжий детектив.– Не забудь, пожалуйста, кто тебя сюда привез. Надеюсь, ты не скроешь от меня, если что-нибудь найдешь.
Через несколько минут Шэйн вернулся с маленьким лысеньким человеком в выцветшем халате, который громко сопел через длинный острый нос.
Джентри уже обыскал карманы убитого. На кровати валялась пачка денег и связка ключей. Он подозвал жестом вошедших и проворчал:
– Восемнадцать долларов и несколько ключей. Больше у него ничего нет.
Шэйн сказал:
– Группа уже выехала. Гарри привез с собой таксиста, о котором я говорил – он только что позвонил в управление,– повернувшись к испуганному старику, он добавил:– Это мистер Эрланг. Я ему ничего не сказал, но он слышал, как я разговаривал с Гарри.
– Подойдите ближе,– грубо приказал Джентри.– Вы что, не видели трупов?
– Таких – нет,– стуча зубами, признался портье. Сделав не сколько робких шагов, он близоруко посмотрел на тело и кивнул. – Это он, да, это он. Вчера во второй половине дня он зарегистрнро вался как Джордж Мур. Заплатил вперед наличными и сказал, что вечером к нему должны прийти.
– Кто? – спросил полицейский, буравя красными глазами маленького человека.
– Он не сказал, кто именно, просто какой-то мужчина. Поэтому, когда около одиннадцати один человек описал мне его, я направил его прямо сюда, в комнату 304. Он пришел один.
– Он не знал, как зовут Мура?– вмешался Шэйн.
– Наверное, нет. По крайней мере, он себя так вел, уж это точно.
– Опишите его,– велел Джентри.
– Тогда я его плохо разглядел, но когда через два часа он спустился вниз, мне удалось рассмотреть его лучше. Высокий, шляпа сильно надвинута. Его взгляд меня напугал. Он что-то рявкнул и выскочил на улицу, как будто за ним гнались.
– Когда это случилось?
– Кажется, около двух. Я ждал, когда он спустится. Сначала я подумал, что они собираются ночевать вдвоем, заплатив за одного. Такие ребята часто пытаются проделать этот фокус, но меня не проведешь, я не новичок,– мистер Эрланг отошел назад, чтобы не видеть труп, и радостно захихикал.
– Вы сказали, что не разглядели его в одиннадцать, когда он спрашивал о своем друге,– заметил Шэйн.– Почему? Ведь вы же сказали ему номер комнаты?
– Мы разговаривали через дверь,– засопел Эрланг.– Я уже разделся и собирался ложиться спать – поэтому и не открыл дверь. Только когда он начал подниматься наверх, я приоткрыл дверь и увидел его спину. Уверен, что это тот самый – та же шляпа и та же одежда.
Прибыли первые полицейские и начали работать. Шэйн и Джентри спустились вниз. В дверях появились жильцы в халатах (у всех соседей особый нюх на происшествия).
На первом этаже Шэйн и Джентри встретили сержанта Хопкинса, который вел за собой невысокого плотного человека в фуражке, с настороженным взглядом и выпяченной челюстью.
– Это Пит Бистоу, шеф,– сказал сержант. Он кивнул Шэйну, как бы давая понять, что не забыл о телефонном звонке.
– Я был на бульваре, когда услышал ваше сообщение. Знаете, как это всегда бывает за рулем. Сначала я не обратил внимания, но потом…
– Знаю,– сказал Джентри. – Вы помните этого пассажира? Во сколько он к вам сел?
– Без десяти два. Я запомнил его потому, что он попросил довезти до «Клэйрмаунт Эппартаментс», а когда мы туда приехали, у него не оказалось денег, чтобы расплатиться.
Шэйн молча слушал таксиста. Его рассказ в основном совпадал с тем, о чем говорил Девлин.
Вилл Джентри терпеливо выслушал водителя, повернулся к частному детективу и проворчал:
– Это еще одно из твоих чудес, Майкл? Сейчас некогда, но позже тебе придется объяснить, как ты их делаешь. Едем в «Клэйрмаунт». Возьми Бистоу и поезжайте за нами,– сказал он сержанту. – Водитель должен опознать этого Девлина. Загляните в управление и возьмите кого-нибудь, чтобы опознание было официальным.
Хопкинс с таксистом вышли первыми. Когда Шэйн и Джентри подошли к
машинам, полицейский предложил:
– Садись ко мне, Майкл.
– Спасибо, Вилл, но мне позже, наверное, понадобится машина. Я поеду за тобой.
Джентри хотел что-то сказать, но потом передумал и молча сел в машину.
Солнце уже взошло, и день обещал быть жарким. Когда колонна из четырех машин переезжала через Каунти Козвэйг, рыбацкие суденышки уже выходили в море, поверхность которого в лучах утреннего солнца казалась гладкой, как зеркало.