Необычная судьба

Совместные поездки встряхнули их чувства друг к другу. Клавдии порой казалось, что их любовь начинает тускнеть. Страх за жизнь, неустроенность быта, неудачная беременность – все это давило тяжелым прессом и думалось, что эмоциональному чувству нет места. Теперь же они много были вдвоем, шутили, кокетничали, а выполнив работу, на обратном пути к городу, выискивали укромный уголок среди зелени и предавались любви с пылом новых влюбленных, а затем ныряли в каменистую холодную речку и вдоволь наплававшись, возвращались домой счастливые и освеженные.

А дома их ждал малых, плод их любви. И они с удовольствием проводили с ним остаток дня. Клавдия, как всегда, с большой увлеченностью отнеслась к новому делу. Груз она привозила точно, согласно накладным. Никаких естественных убылей не было. И вскоре ее уже хорошо знали в районах и стали уважать. Она записывала просьбы людей, руководителей, а Щукин эти данные вносил в Госплан республики, чтобы районам выдали то, что им было нужно. Клавдия с интересом наблюдала быт людей, который несмотря на установление советской власти, еще во многом сохранил черты старого. Многие девушки и женщины носили паранджу, которая, в отличие от иранской чадры, одевалась на голову и опускалась на лицо. Если мальчики уже стали учиться в школах, то девочек никуда не пускали и готовили к замужеству. Как ей рассказали, встречается еще и многоженство. Просто первый брак уже регистрируют по советским законам, а второй и третий – по договору с родителями девушки. В городе влияние нового было неизмеримо сильнее. Девушки и женщины преодолевали косность старого мышления – учились, работали, встречая порой сопротивление близких.

– Так уж устроен человек, что сознание его перестраивается медленно и никакая власть, даже советская, не в состоянии изменить в одночасье то, что складывалось столетиями, – сказал Ашот.

Занятые и счастливые, они стали забывать об НКВД. Но эта организация сама напоминала о себе. Как-то глубокой ночью Клавдия проснулась от звука въезжающей в ворота машины. Чувствуя неладное, она выглянула в окно и замерла от ужаса. Примерно в пяти метрах от ее квартиры стояла машина «черный ворон». «Неужели к нам?» – подумала она, хотела разбудить Ашота, но язык ей не повиновался. Из машины вышли люди и прошли… дальше.

Она слышала, как открылась дверь где-то недалеко. Что-то падало, – видно делали обыск. А потом вернулись к машине и посадили в заднюю дверь каких-то людей. Она не разглядела, было очень темно. Когда машина выехала из ворот, в некоторых квартирах зажглись керосиновые лампы. Люди поняли, что произошло и не могли спать. Клавдия тоже зажгла лампу и разбудила Ашота.

Впервые они столкнулись так близко с тем, что давно идет по стране. Они снова ощутили страх, который нависал над ними… На другой день Клавдия с Ашотом кое-что разузнали.

Через три квартиры от них жили муж и жена средних лет. Оба работали в отделе по учету, были тихие и незаметные. Ни детей, ни друзей у них не было. А арестовали их за то, что они в прошлом были белогвардейцы, а сейчас занимались подрывной деятельностью, но что конкретно они сделали, никто не знал.

В течение недели работники Главснаба спали тревожно, прислушивались к ночным звукам, но постепенно впечатление от случившегося стало стираться и все вошло в свою колею.

В последнюю субботу июля Клавдию с Ашотом ждал сюрприз. К ним в гости пришла Лида со своим новым мужем. Клавдия за весь период пребывания в Душанбе написала матери в Ташкент всего три-четыре письма, но отвечала на них Лида. Из ее писем Клава знала, что она разошлась с мужем. Борис с неделю ходил, как в воду опущенный, но Прасковья Емельяновна сказала, что может быть это и к лучшему, еще не поздно встретить ему свою половину, а там, глядишь, и дети пойдут. И Борис понемногу отошел. Лидия забирала только золотые и серебряные украшения, подаренные ей мужем и его матерью. Больше у нее к ним никаких претензий не было. Собрав два чемодана своих вещей, она переехала к Михаилу, и вскоре они зарегистрировали свой брак. Лидия писала, что ждут перевода в Душанбе. Сидят, как говорится, на чемоданах. И вопрос этот может решиться в течение нескольких часов…

И все-таки их приезд стал неожиданностью.

За прошедшие месяцы Ашот сделал топчан, шкаф для посуды, подкупили декоративные вазы и обе комнаты выглядели привлекательно, что и отметила Лида, зайдя в квартиру.

– Мы тоже два дня как приехали. Только и занимаемся покупкой и расстановкой мебели. У нас две комнаты, но с кухней и коридором около парка.

– Там рядом живут наши друзья. А я ведь, Лидочка, пошла работать. Теперь вместе с мужем разъезжаю по районам и мне нравится.

После знакомства с хозяевами дома Михаил сел на топчан и молча слушал разговор двух сестер. Ашот на улице готовил плов, который вот-вот должен был дойти до кондиции.

– Что будем пить с пловом – вино или пиво? – спросил он Михаила, зайдя в комнату.

– Пожалуй, лучше пиво. Слишком душно для вина, – ответил Михаил. Вечер, а жара еще не спадает.

Лида стала помогать Клаве накрывать на стол, и они приятно провели вечер.