Необузданные (ЛП)

— Грила… Он должен вернуться в пограничные земли, — это был Грисс, его родной отец, который славился благоразумием и справедливостью. Крану взбрыкнул с новой силой при мысли о том, что его вновь отправят в дебри, одного. — Он сошел с ума, — прошептал отец, склонившись над его головой, будто Крану не мог его услышать.

Крану выплюнул изо рта листья и взревел. Он чувствовал, как Мойра удаляется от него все дальше и дальше, считая его жестоким, опасным и безумным. Он должен добраться до нее, убедить, что все остальные ошибаются. Она всегда верила в него, поэтому все поймет. В данный момент он представлял, как она бежит одна по джунглям, маленькая и беззащитная, а ее соблазнительные рыжие волосы привлекают внимание каждого самца без племени, мимо которого она проносилась.

— Он мой сын, Грисс. Мой первенец, — заявила Грила. — Он сейчас такой, потому что я позволила Грасте отправить его в изгнание. Я не совершу той же ошибки. Мы его перевоспитаем. Я не откажусь от него и ты тоже, если дорожишь своим ожерельем, — пригрозила она. Грисс больше ничего не сказал.

Крану продолжал бороться, но начинал ощущать всю тщетность своих усилий. Он был сильным всю свою жизнь и всегда думал, что этого более чем достаточно, чтобы стать лучше тех, кто его окружал, что он с легкостью получит желаемое, но вот он здесь, удерживаемый своей семьей, теми, кто утверждал, что любит его, а значит, этого было недостаточно.

Бру вернулся, после чего лодыжки Крану стянули вместе и связали, сначала там, а затем в коленях. Принесли еще несколько лиан, и с большим трудом его руки связали за спиной, бесчисленным количеством витков опутали одно и второе предплечье, и он не смог этому помешать. Мойра пропала. Его шанс, возможность, дарованная ему Богиней, просочилась сквозь пальцы и испарилась навсегда.

Его сопротивление было всего лишь протестом, пока его не подняли и не отнесли к основанию дерева на краю небольшой поляны. Еще больше лиан обвили его руки, талию и шею. Он был пленен. Ударившись головой о ствол дерева, он взревел от отчаяния. Вот до чего все дошло. Его скрутили по рукам и ногам, и за что? За желание иметь то, что было у других.

Он заметил, как Грон собирается погладить Грут, видимо, с намерением заверить, что ей не нужно его бояться, что Грон ее защитит, и от этого зрелища Крану стало так плохо, что он почувствовал себя обманутым. Почему у одних самцов есть то, чего нет у других? Грон никогда не хотел быть Связанным Узами, и все же ему было даровано стать избранным. Связь — это все, чего хотел Крану, но он был наказан, как враг, приговоренный к казни.

Его семья осторожно отошла от него, готовая снова прыгнуть на него, если он разорвет свои путы. Он старался избавиться от оков, но они только резали его плоть, он не мог освободиться. Его так называемое племя растирало свои мускулы. Они определенно уже много лет не дрались, в отличие от него.

Крану осмотрелся и, обнаружив Тройи, впился в него взглядом, надеясь передать все, что он чувствовал. Предатель. Он притворялся, что не Связан и не хочет быть Связанным, лгал так долго лишь для того, чтобы Крану не убил его в пограничных землях, не разглядел в нем соперника. Как ему это удалось? Как Крану этого не заметил?

Мойра выбрала его. Она выбрала его и отвергла Крану. Тройи был Связан и находился в состоянии горячки, а Крану был избит. Мойра наконец-то поведала им о своих чувствах.

Тройи встретил взгляд Крану и ответил на него, пребывая беззастенчивым и невозмутимым в своем двуличии. Самец был грязным и окровавленным после драки, но если он сейчас протянет руку, Крану разорвет ее на части. Он хотел с корнем вырвать хвост другому самцу. Он был готов поделиться, он был готов стать братом Тройи в супружестве с Королевой, они спали бок о бок в течение целого сезона, а теперь Тройи хотел привязать его к дереву.

Родители Крану затаили дыхание, его мать снова подошла к нему, опустившись перед ним на одно колено. Она протянула руку, чтобы схватить его за подбородок покровительственным жестом, которое использовала, чтобы привлечь внимание своих детей, но Крану зарычал, предостерегая ее. Он не укусит собственную мать, но и не позволит ей прикоснуться, как ни в чем не бывало.

— Мы поможем тебе, Крану, — сказала она.

— Вы удерживаете меня силой, — пророкотал Крану грубым и охрипшим голосом. — Не подпускаете к моей Королеве.

— Она Связала тебя? — спросила Грила таким тоном, словно уже знала ответ.

Крану снова зарычал, в конце концов отведя взгляд и признав правду.

— Нет.

— Мы — твое племя. Мы можем помочь тебе стать таким, каким ты был раньше, — настаивала Грила.

Крану встретил жалостливый взгляд матери и убедился, чтобы его взгляд был холодным и твердым, как камень.

— Это не из доброты душевной, — упрекнул он ее, снова дернувшись в удерживающих его лианах.

Мать некоторое время молчала, явно опечаленная, когда оглядела его с ног до головы.