Ненавижу любить тебя

Дотронулась до его живота. Мышцы под пальцами напряглись, по моему телу прошла ответная дрожь.

Вместо ответа я шумно выдохнула и пробралась под его рубашку. Кожа была тёплая, а сам он – словно высечен из камня. Литые мышцы, харизма и необузданная сила: вот чем он был здесь и сейчас.

Расстегнула нижнюю пуговицу рубашки, за ней ещё одну…

Кирилл ничего не делал и не говорил, только смотрел в глаза, и это заводило, заставляло руки трястись от нетерпения.

– Мы не обсуждали, что входит в обязанности лучшей невесты. – Я распахнула рубашку и сделала шаг к нему. Прижалась вплотную и, проведя по груди, посмотрела в глаза снизу вверх.

Он обхватил мои ягодицы. От его возбуждения моё собственное в секунду зашкалило. Сердце заколотилось.

– Почему ты всё время злишься на меня, Кир? – спросила, проведя по колючей щеке.

– Потому что ты меня злишь. – Он сжал руку и, глядя мне в глаза, поднёс ко рту. Не отводя взгляда, прикусил подушечку мизинца, безымянный палец посередине и средний у самой ладони. Подул.

Сердце зашлось галопом и упало в живот. Между ног дико заныло. А он продолжал. Лизнул ладонь и прикусил возле большого пальца. Ещё раз прикусил – уже сильнее. И вдруг резко обхватил меня за затылок.

Я капитулировала мгновенно. Впустила его язык, закрыла глаза и со стоном ответила на поцелуй. Кирилл хотел меня, и его желание стало моим собственным. Завладевшее мной, оно за считаные секунды превратилось в единственно важное. Я поглаживала шею Кирилла, его волосы и постанывала ему в губы. Грудь стала болезненной от жажды ласк, разумного не осталось.

Сняла с Кирилла рубашку и принялась хаотично гладить плечи. С каждым прикосновением меня лихорадило сильнее и сильнее. Он сдёрнул с меня колготки и трусики, расстёгнутый лифчик повис на одних лямках.

– Не такая уж ты и ледяная, – просипел в шею, целуя и покусывая.

Со стоном я запрокинула голову. Маленькие лампочки на потолке замелькали, закружились. Живот сводило от желания почувствовать Кирилла внутри, ноги подкашивались. Царапнула его спину, нашла пуговицу на джинсах.

Почувствовала усмешку Кирилла на шее. И вновь запрокинула голову, позволяя ему целовать себя. Он потёрся щекой. Боже! Закусила нижнюю губу, всхлипнула от прошедшейся по телу огненной волны.

Ледяная девочка?! Да какой, к чёрту, лёд?!

Кирилл провёл по моим плечам, и бюстгальтер упал к ногам. Тут же смял грудь. Перестал целовать и теперь смотрел на меня, сводя с ума обрамлённой серебристой зеленью бездной зрачков.

– Ненавижу тебя… – прошептала я, кусая губы. – Ты…

– Кто?

Пальцами он провел вдоль позвоночника. Вверх и вниз, до копчика. Положил ладонь на ягодицы. Рывок, и я вплотную к нему. Его член упёрся мне в живот.

– Кто, Кари? – Дыхание по губам.

Кто он, я не знала. Кто я – тем более. Потянулась к нему и поцеловала сама. Пропустила волосы через пальцы, прижалась всем телом.

Обхватив, он приподнял меня. Ноги перестали касаться пола, стены завертелись.

Дверь, темнота комнаты…

Под спиной оказались прохладные простыни. Кирилл навис сверху, упираясь рукой в постель возле моей головы. Один взгляд, короткий выдох. Коленом он раздвинул мои ноги и подался вперёд. Изогнувшись, я протяжно застонала.

– Да… Да… – сорвалось с губ.

Он проник на всю длину и остановился. Наполненная им, я задыхалась от возбуждения и неистового наслаждения. Приподняла веки и наткнулась на его взгляд. В полумраке комнаты глаза казались яркими, а лицо Кира – зловещим. На лоб его падали волосы, и я, дотянувшись, провела по пряди. Он подался назад и резко вперёд. Я снова изогнулась и вскрикнула. Захныкала с новым его движением.

Он качнулся во мне несколько раз и, дразня, не проникая в рот языком, поцеловал. Резко вышел. Стало пусто, почти что холодно. Почти что…

Кирилл

Смотрел на неё, а в башке крутился один мат. В темноте кожа казалась мертвенно-бледной, а глаза и волосы – чёрными. Её соски вызывающе торчали, а точёное тело на тёмно-синих простынях вызвало бы эрекцию у покойника. Мне до покойника было далеко, так что яйца просто разрывало.

Коснулся её живота. Карина тихо застонала, выгнулась, открыв мне шею. Её грудь приподнялась. Обхватил сосок ртом и втянул, продолжая гладить живот. Чёрт подери! Она и на вкус особенная. Сливки с колотым льдом. Нет… Сливочный ликёр. Губами добрался до ключиц. Покусывал кожу, целовал и опять покусывал. Так и хотелось сожрать Карину, выбить её запах на себе, как татуировку.

Почему такое только с ней?!

– Пожалуйста, – зашептала она, извиваясь подо мной. – Пожалуйста…

Зараза! Семь лет назад она не была такой податливой. Что изменилось? Поняла, что жизнь – то ещё дерьмо? И что «пожалуйста»? Трахнуть её?

Тяжело дыша, навис сверху и вгляделся в лицо. Взгляд её был затянут поволокой, припухшие губы влажно блестели. Блядь! Жадно впился в её рот. Она ответила сразу, короткие острые ногти прошлись по моим плечам. Вот же… Захотелось грязно выругаться. Прижался к её бёдрам и вогнал член до упора. Она схватила воздух ртом, сильнее впаяла в меня ногти. Глаза распахнулись.