Ненастоящие

Смотреть здесь, конечно же, после обыска полиции было особо не на что. Все, что могло быть интересного, они уже забрали, в том числе исписанные листки. А так типичная женская комната: три кровати, три тумбочки, большой шкаф, письменный стол возле окна. Веселые салатовые занавески, много мягких игрушек и ярких подушечек. Правда, на стенах вместо постеров со звездами – чертежи. Студентки архитектурного, что с них взять.

– Вот на этой кровати лежала Виктория Самарина, – указал Паршин. – Та кровать Ксении Лихачевой, но нашли ее на полу. Можете осмотреть тумбочки.

– Да что там осматривать, – хмыкнул Дементьев, все-таки заглядывая в каждую. – Вы же уже осмотрели. Нашли что-нибудь интересное?

– Вроде ничего такого. Книжки, конспекты, журналы. Ничего, что вызвало бы подозрение.

– Но тем не менее готовы поверить в то, что в произошедшем нет ничего особенного, – едва слышно пробормотал Дементьев.

Договорить он не успел, его перебил звонок телефона. Звонила Саша.

– Что у тебя? – поинтересовался Дементьев, прижимая трубку к уху плечом, поскольку руками как раз перебирал вещи в шкафу.

– Пока ничего, – со вздохом отозвалась она. – Но я только тела осмотрела, заключения патологоанатома еще не читала.

– Тогда чего звонишь?

– Меня тут пообедать зовут, хотела спросить, можно ли.

Дементьев так растерялся, что даже перестал копаться в шкафу. На всякий случай посмотрел на экран телефона, убеждаясь, что звонит именно Саша Рейхерд. С какой стати ей отпрашиваться у него пообедать?

– Не понял.

– Войтех велел слушаться тебя и каждое свое действие согласовывать с тобой, – с убийственной серьезностью сказала она. – Вот я и спрашиваю, могу ли оторваться от дел и пойти пообедать с патологоанатомом.

– Ты издеваешься надо мной?

Ему показалось, что она тихо фыркнула, сдерживая смешок. Дразнит? Как сказал бы Ваня Сидоров, «троллит»? Не на того нарвалась.

– Только не в «Макдоналдс», – строго велел он. – Нечего дрянь всякую жрать.

Он почти как наяву увидел, что теперь растерялась она. Думала прожженного жизнью следователя обыграть? Фигушки.

– Хорошо, я сохраню чек, проверишь, что была в приличном месте, – отозвалась она.

– Не сомневайся.

Дементьев положил трубку, поймав на себе насмешливый взгляд Паршина. Очевидно, тот слышал если не часть разговора, то как минимум распознал женский голос, потому что спросил:

– Дочь?

Дементьев собирался ответить, что коллега, а он и вовсе не женат, но передумал.

– Ага, пятнадцать лет. Одни глупости на уме.

Паршин тяжело вздохнул и покачал головой:

– Моей всего десять, но характер уже отвратительный.

Дементьев внезапно увидел в его глазах сочувствие и даже одобрение. Кажется, следователь проникся к нему если не уважением, то как минимум симпатией. А значит, есть надежда после разговора с соседками-студентками упросить его показать материалы дела и вещи, которые забрали при обыске. То, что могло показаться неважным следствию, очень даже может заинтересовать ИИН. Особенно хотелось своими глазами увидеть записку.

Неплохо бы, правда, между посещением общежития и Следственного комитета тоже пообедать. Тут же вспомнилось и об одной писательнице, которая жила в этом городе и с которой он не отказался бы пообедать, а лучше поужинать, но Дементьев отмел эту мысль. Они здесь по делу. Они и в прошлый раз были по делу, но тогда писательница была в него замешана, а потому его визиты к ней были оправданны.

Пока он осматривал комнату погибших девушек, приехали и студентки из второй комнаты. И если Дениса Андреевича они уже знали, то на Дементьева поглядывали с опаской. Тем не менее на правах хозяек предложили обоим чаю, что оказалось весьма нелишним.

– Расскажите, что произошло в ту ночь, – попросил Дементьев, с удовольствием прихлебывая горячий чай с печеньем. Завтрак в Сапсане был непростительно давно, а удастся ли ему пообедать, было еще неизвестно.

Девушки, Настя и Марина, переглянулись.

– Да ничего особенного, – ответила Настя. – Мы вечером пересекались на кухне, а потом разошлись по комнатам. Утром мы встали, а они нет. Хотя Ксюша вместе с нами на потоке учится, то есть ей тоже было к первой паре. Вике и Ане – не знаю.

– Там лекция важная намечалась, – добавила Марина. – Ксюша точно не собиралась ее пропускать. Вот мы и подумали, что она проспала. Постучали в комнату, нам никто не открыл. Позвонили ей на мобильный. Звонок в комнате слышен, а никто не отвечает. Это показалось нам странным, мы сказали коменданту. А когда комнату вскрыли… – Марина осеклась и потупила взгляд.

Дементьев не стал настаивать на продолжении.

– А ночью вы ничего не слышали?

– Ничего особенного, – пожала плечами Настя. – То есть мне показалось, что что-то упало, а потом слышалась какая-то возня, но я не придала этому значения.

– Это они на нас постоянно ругались, что мы шумим, – вставила Марина. – Каждое утро разборки устраивали, что разговариваем громко, стучим, вещи роняем, дверями хлопаем.

– Хотя вообще-то мы ничего такого не делали. Максимум тихонько болтаем уже в постели, а чаще всего вообще наушники включаем, чтобы друг другу не мешать.