Немые свидетели

Кандидат технических наук Г. К. Михайлов с большим интересом рассматривал тексты двух самодельных тетрадей. Это была рукопись учебника по элементарной геометрии, написанная на латинском языке. Для очередного выпуска трудов Архива АН СССР Михайлов подготавливал научное описание рукописей Леонарда Эйлера. Тетради лежали в фонде великого математика XVIII века, но по регистрационным записям были предположительно отнесены к документам сына Эйлера, Иоганна-Альбрехта. Иоганн тоже был математиком и даже академиком, непременным секретарем Академии наук, но все свои немногочисленные работы он создал, используя мысли и идеи отца.

Рукопись учебника не могла не заинтересовать Михайлова!

Еще бы! История науки знала лишь несколько учебников по элементарной геометрии, сведения о которых дошли до нас от XVIII века.

Кто же автор учебника?

Иоганн-Альбрехт Эйлер? Очень сомнительно. Он явно не был способен создать такой труд.

Значит, кто-нибудь из учеников сына или отца? Нет, и среди них тоже не было человека, способного написать учебник.

Кто же автор?

Неужели сам?

Г. К. Михайлов и математик Ю. А. Белый начали тщательнейшую сверку текста тетрадей с другими работами Леонарда Эйлера.

Одновременно тетради поступили на исследование к доктору исторических наук Н. М. Раскину.

Две тетради были сшиты из отдельных плотных листов бумаги; от времени они слегка пожелтели, проклейки и глянца не имели. Один сорт бумаги получше, другой — похуже. Края неровные, значит они обрезаны не машиной, а вручную.

В обеих тетрадях переписан один и тот же текст. Первая тетрадь явно похожа на черновик. Она заполнена переписчиком, сделавшим много ошибок. Тут же в тексте и на полях другая рука, рука человека, хорошо разбирающегося в математике, внесла многочисленные исправления.

Вторая тетрадь тоже заполнена переписчиком. Сюда перенесен текст из первой, причем учтены исправления. Здесь есть пропуски, также заполненные уверенной рукой математика.

Вероятнее всего, и в первую и во вторую тетрадь внесена авторская правка.

Историк сравнил бумагу с имеющимися образцами и сразу же установил, что она ручной выделки. В таком случае на ней обязательно должны быть водяные знаки (филигрань), позволяющие узнать год выпуска и предприятие или мастера, изготовившего бумагу.

Листы бумаги Раскин поместил перед сильным источником света, чтобы легче было прочесть водяные знаки.

Но вот беда: при подготовке листов для тетради их разрезали на несколько частей, и в каждом случае разрезанным на две и даже три части оказался год изготовления. Чаще всего встречались цифры: «178…», «…80», «…81».

Следовательно, бумага, из которой в семье Эйлера сделали тетради, была изготовлена в 1780 и 1781 годах.

Фабричные знаки — они обычно располагались ближе к центру листа — сохранились: инициалы «К. Ф.» и «П. X.». «Ф» и «П» — буквы русского алфавита. Значит, бумагу изготовили на русских фабриках. Это очень важное наблюдение. Раскин знал, что особенности технологического процесса на русских бумажных фабриках не позволяли им, как правило, выпускать свою продукцию на рынок в том же году. Поэтому бумага с водяными знаками 1780 и 1781 годов могла попасть к Эйлерам только в 1782 году, а вероятнее всего, годом позже.

Водяные знаки помогли датировать рукопись.

Леонард Эйлер скоропостижно скончался 18 сентября 1783 года. 80-е годы великий ученый встретил почти полностью слепым. В тридцать один год из-за усиленной работы он потерял правый глаз. Позднее, после тяжелой болезни, в 1766 году, Эйлеру сделали операцию по удалению катаракты. Зрение было частично возвращено: этот факт даже отметили в протоколе заседания Академии наук 16 сентября 1771 года.

Напряженная работа вновь привела к ухудшению зрения. В 80-х годах Эйлер едва мог различать отдельные буквы. Но замечательно, что за последние восемь лет жизни ученый с помощью секретарей подготовил около 270 трудов — почти треть всего им созданного.

Внести авторскую правку в тетради в 1782 или в 1783 году Эйлер, конечно, не мог. Десятки великолепных идей осаждали полуслепого ученого. Ему не хватало времени и сил, чтобы воплотить свои замыслы. Вряд ли именно в эти годы он стал бы уделять такое дорогое для него время чужим записям.

Логически напрашивается вывод, что авторская правка в учебнике элементарной геометрии, записанном писцом в 1782 или в 1783 году, не могла принадлежать Леонарду Эйлеру.

Из библиографических трудов было известно, что в 1765 году Эйлер написал учебник по элементарной геометрии, но рукопись его затерялась.

Не мог же учебник, созданный в 1765 году, быть написан на бумаге с водяными знаками 1780 и 1781 годов.

По внешнему виду почерк, которым внесены исправления, походил на почерк Леонарда Эйлера и на почерк сына. Но тогда, вероятнее всего, авторская правка в тетрадях принадлежит Иоганну-Альбрехту Эйлеру. Так ли это?

Безошибочно могла ответить только криминалистическая экспертиза.

Раскин рассказал криминалисту о своих наблюдениях и выводах.

— Однако, добавил он, — я убежден, что, этот учебник мог быть создан только Леонардом Эйлером.