Немые свидетели

Солнце медленно поднималось над узорчатой кромкой леса, взбежавшего на берег Камы. Обрывки тумана, разрываемые солнечными лучами, расползались в стороны. На невысоком уступе берега четко вырисовывались островерхие палатки — две зеленые по краям и одна белая — в центре.

Из крайней палатки вылезла невысокая девушка. Зябко ежась от утреннего холодка, она спустилась по земляным ступенькам в глубокую яму, покрытую досками и дерном. Через несколько минут вылезла из ямы, таща тяжелое ведро с картошкой. Засучив рукава клетчатой рубашки, дежурная палаточного городка спустилась на песчаную отмель и поставила ведро с картошкой к обрубку дерева, торчащему из воды. Наскоро умывшись, она начала быстро чистить картошку. Через полчаса ведро уже висело на перекладине и под ним весело потрескивал костер. На широком столе, сколоченном из досок, в две шеренги выстроились разноцветные миски, а в центре его высилась горка крупно порезанного крестьянского хлеба.

— Подъем! — пронеслась над палатками короткая призывная команда.

Тихо.

— Подъем!

Никакого впечатления. Лишь в крайней палатке что-то зашевелилось и глухо проворчало.

— Подъем! Ребята, вставайте! — взывает дежурная…

Через час после подъема вооруженные лопатами жители палаток во главе со своим руководителем медленно поднялись по тропинке в гору. В лагере остался один дежурный.

На вершине горы виднелись кучи вырытой глины. Здесь уже несколько дней группа студентов-историков проходила производственную практику на раскопках древнего могильника.

Работа шла быстро — в четырнадцать лопат. Ежедневно расчищали по нескольку могил. Каждый из студентов уже имел на счету «свою» расчищенную могилу, а некоторые и по нескольку.

Находок было много. В раскопанных могилах лежали останки воинов и тружеников. В одной могиле нашли большие железные клещи, маленький молоток и связку железных колец. Здесь лежал мастер-кузнец. А в другой был захоронен столяр с теслом, скобелем, стамеской и ложкарем; в третьей — литейщик, делавший украшения. Ему положили глиняную форму для отливок, оплавленный тигель, палочки меди и олова, связку медных колечек для подвесок.

Раскопки помогли восстановить и то, как одевались эти люди, особенно женщины. В женских могилах много медных украшений. Когда они долго лежат в земле, то покрываются зеленоватой окисью. Эта окись пропитывает ткани, кожу и предохраняет их от разрушения.

Жители далекого севера шили одежду из домотканого холста и каких-то более тонких, очевидно привозных, тканей. Поверх платьев и рубашек надевали меховую одежду. На голове носили платки и меховые шапки, обшитые бляшками, на ногах — кожаные легкие сапожки.

Костюм женщины из зажиточной семьи был богат и тяжел. Женщины носили много украшений, чаще всего металлических. Серебряные подвески на ремешках на шапке, шумящие медные подвески на шее и груди (шумящими их назвали потому, что на них было много медных цепочек, которые при ходьбе издавали металлический звон), бляшки, трубочки-пронизки, бляхи на поясе, браслеты на локтях. На пальцах блестели серебряные перстни.

Между могилами были вырыты ямы. В них стояли горшки с остатками размолотого зерна и лежали раздробленные кости. Это остатки поминок по умершим. Живые приносили эту пищу, надеясь, что подкормят души умерших родичей.

Далекие предки не умели писать и не могли сами рассказать потомкам, кто они были и чем занимались. Чтобы написать их историю, археологам пришлось заставить предков встать из своих древних могил. Раскопки дали возможность узнать, что в этом глухом краю больше тысячи лет тому назад жила небольшая группа людей. Поселились они здесь еще в шестом веке. Это время можно определить по самой древней сасанидской монете, найденной на могильнике. А продолжали жить до десятого века — поздние монеты принадлежали арабской династии Омейядов восьмого века и Саманидов десятого века. На могильнике хоронили в течение почти пяти веков.

Но где жили те, кто хоронил своих родичей на случайно обнаруженном могильнике? Студенты и их руководитель очень долго искали древнее поселение в ближайших окрестностях, но ничего не нашли. Возможно, что место древнего селения было разрушено пахотой или размыто дождями. Правда, в четырех километрах от могильника, тоже на берегу Камы, у деревни Устъ-Чикурья, нашли остатки древнего селища. На нем обнаружили точно такие же черепки, какие находили в самых поздних могилах. Люди, жившие на этом селище, были в какой-то степени родня тем, что хоронили на могильнике, а может быть, и сами хоронили на нем.

В этом далеком лесном краю, так же как и в более южных районах, предки коми-пермяков занимались земледелием и охотой. Только охота имела здесь большее значение. Почти во всех мужских могилах найдены наконечники стрел. Древние поселенцы ловили в Каме крупных осетровых рыб, позвонки которых были найдены в ямах для поминок. В этих же ямах найдены кости лошадей, свиней, коров, овец и даже скорлупа от куриных яиц. Хозяйство северных племен мало отличалось от хозяйства южных соплеменников, живших на Анюшкаре.