Немного волшебства

Он позвонил и открыл дверь, Катя его не встретила. Непривычная тишина в квартире поразила и напугала Антона. Он выплюнул цветок, свалил покупки, машинально переобулся в тапочки и повесил куртку. В туалете сидит, успокоил себя Антон.

Истошный, до визга отчаянный вопль Кати «Не-е-ет!» взорвал тишину квартиры. Антон бросился на крик, в два шага доскочил до комнаты, распахнул дверь. Ему показалось, что в углу мелькнула какая-то тень, на секунду привиделось. Антон задел ногой ведро с водой, оно опрокинулось, растеклась большая лужа. В комнате никого, кроме Кати, не было. Со шваброй в руках, в резиновых перчатках, она стояла, прижавшись спиной к стене, с выпученными от страха и нечеловеческого ужаса глазами, мелко дрожала. Когда Антон отодрал ее от стены, прижал к себе, Катя не прекращала дрожать, и зрачки ее глаз не дергались, застыли в одной точке, как у сломанной куклы.

Адреналин не выбрасывается в кровь мгновенно, проходит несколько секунд. Однажды Антон ехал по улице, к счастью, медленно, тормозил перед светофором, и вдруг пожилая женщина, ковылявшая по краю тротуара, поскользнулась и как подкошенная свалилась точно под колеса автомобиля Антона. Он ударил по тормозам, колеса не переехали старушку, только слегка толкнули. Женщина встала и пошла своей дорогой, а Антон несколько минут не мог тронуться с места, нервно курил, пытаясь утихомирить бушующий в крови адреналин.

Жуткий Катин вопль спровоцировал такой выброс адреналина, что у Антона заложило уши от кипения крови. Хотя что могло напугать девушку в пустой комнате? Мышь или крыса?..

Когда Антон отправился в магазины, Катя поболтала с бабушкой, уложила ее спать, постирала белье (это целая наука – стирка, оказывается, обязательно подразумевает многократное полоскание), взялась за влажную уборку. С ведром и шваброй пришла в комнату.

– Здравствуйте, Катенька! Извините, что без приглашения к вам заявился!

Ее приветствовал старичок, благообразный, с аккуратной седой бородкой. Он ласково и радостно улыбался.

– Как вы сюда попали? – удивилась Катя. – Разве дверь открывалась?

– Это не существенно. Меня зовут Харитон Романович, я давний приятель вашего отца.

– Вас папа за мной прислал?

– Не совсем. Давайте будем считать, будто мною движет провидение. Ха-ха! – неизвестно чему рассмеялся старичок.

– Что вам нужно?

– Дитя мое! Давайте присядем и поговорим!

– Вы юрист?

– Скажем так: я специалист широкого профиля. – И он снова рассмеялся.

Харитон Романович выглядел как добрый гном из сказки (бороду подлиннее и колпак надеть), но почему-то вызывал у Кати острую неприязнь.

– Никаких переговоров я вести не буду! – заявила она твердо. – И в услугах специалистов, хоть и широкого профиля, и с умением вскрывать чужие замки, не нуждаюсь. Вы здесь оказались без моего приглашения, а уйдете, извините, по моей настойчивой просьбе! Ясно? Потрудитесь покинуть этот дом! Я требую!

– О, чувствуется характер! Это прекрасно, гены батюшки дают себя знать. Не торопитесь, моя милая!

– Я вам не «милая»! – повысила голос Катя. Харитон Романович снова похвалил:

– Молодец! Есть твердость и норов. Было бы хуже, окажись вы трепетной плаксивой барышней. Правда?

– Меня не интересуют ваши характеристики. Вы уйдете сейчас по доброй воле, или придет мой… э-э-э… жених и вышвырнет вас вон!

– Мы можем мило поговорить, пока не вернется ваш… э-э-э… жених, – передразнил Харитон Романович. – Не надо меня пугать! И зарубите себе на носу, красавица! Я не позволю вам вести себя так же мерзко, как ваш недоумок отец! Побоев не потерплю! – взвизгнул старик.

Теперь он походил не на доброго гнома, а на злобного карлика.

Катя не знала, что делать, Антон не приходил, старик молол околесицу, что-де Катин отец богатством и властью ему, Харитону Романовичу, обязан, и ладно бы этот осел (Катин папа) жил как прежде, выходки его простить можно, чего между приятелями (ха-ха!) не случается, но Борька спутался со шлюхой, в голове у него короткие замыкания, и доступ к нему прекращен.

Чокнутый маразматик, думала Катя. А если у него пена изо рта пойдет или конвульсии начнутся? Антон, где ты? Приходи скорее!

– Харитон… как вас… Романович? Пожалуйста, не волнуйтесь!

– Голубушка! Я уже давно спокоен и упокоен, ха-ха!

– Тогда не могли бы бредить в другом месте? – вырвалось у Кати.

– Не веришь мне? Нервы у тебя крепкие, так что карты на стол. Катенька! Я не живой человек, а покойник.

– Ваши отношения с моим отцом меня не интересуют!

– Ты не поняла! Настоящий покойник, мертвец, труп. Я умер двадцать с лишним лет назад.

– Что-о-о?

– Сыграл в ящик, преставился, отбросил копыта, приказал долго жить – выбирай что хочешь.

– С кем не бывает! – миролюбиво проговорила Катя. – Дайте мне телефон ваших родных, они приедут и заберут вас.

– Дура! Я тебе человеческим языком… Хотя, конечно, мы-то привыкли к своему… статусу, а впервые призрак увидеть, наверное, непривычно. Я тебе докажу! Смотри внимательно!

Катя точно знала, что она не спит. Но видеть подобное можно было только во сне, во сто крат более страшном, чем кошмары с мамой в главной роли.