Немного о богах и жизни после смерти (СИ)

— Ты всё равно сёме!

— Ну, всё, малявка, ты напросился, — зло сощурился Вадим и ловко перекинул пацаненка через коленки. — Не брыкайся, хуже будет!

— Пусти! — заорал Юкине. — Пусти немедленно!

— За оскорбление старшего брата, — торжественно возвестил Вадим. — За богохульство и неоднократное хамство в сторону ниспосланной нам одежды, ты, Юкине, приговариваешься к шести ударам по правому полупопию!

— Пусти! Я больше не буду!

— Эй, ты что творишь? — опешил Ято.

— Добро! — возвестил Вадим и с наслаждением опустил ладонь на ягодицы наглой малявки…

— Я чуть скверной не покрылся, — жаловался Ято, капризно дуясь и отворачиваясь от Вадима. — Это было слишком.

— Зато теперь погляди, какое послушание! Настоящий ангел, — Вадим сверкнул улыбкой и рявкнул на крутившегося на обочине Юкине. — Не лезь на дорогу!

Юкине отскочил от края и фыркнул:

— И чего? Можно подумать, что нам что-то будет!

— Нам-то ничего, мы ж теперь бессмертные, — заржал Вадим. — А вот у водителя будут впечатления!

Ято встряхнул баллончик с краской и размашисто нарисовал поперек двери свой номер и рекламу. Юкине понаблюдал за ним с недоумением и заявил.

— Я есть хочу.

— От голода ты не помрешь, так что остается смириться и жить с этим, — отозвался добрый боженька.

— По-моему, надо завязывать с этим подозрительным дяденькой в трениках, — Юкине тихонько поделился с Вадимом. — Он явно не из тех, кто сможет о нас позаботиться.

Вадим, как самый умный, промолчал.

— Вот как… — обернулся Ято и гордо выпятил грудь. — Значит, пришло время показать вам свою силу!

Вадим шел следом за Юкине и Ято и лениво думал о семье: «Интересно, Анька вернется в Японию? Тут все-таки муж, работа… Вот бы как-нибудь надоумить её привезти мою косуху. Косуха, моя любимая косуха! Яну с Яшкой она мала, они её носить не будут, Аньке велика, не выкинут же они её, вещь все-таки дорогая. Блин, я же Яшке диски обещал, а сам он их в жизни не найдет! И гитару бы мою мне… Ну, ладно, гитару Анька возьмет. Куда мне в бомжатскую жизнь гитару? Мать наверняка убивается, но зато жить полегче будет. Всё-таки мертвый сын не смертельно больной. Попробуй смертельно больного вылечить — кучу денег угрохать надо. А на похороны разок потратился и ходи, цветочки меняй… Да, вот так вот, цинично, зато жизненно… Как же косуху-то добыть? Во сне не явлюсь, не на Родине…»

И тут взгляд Вадима упал на болтающийся на запястье Ято мобильник.

— Слушай, Ято, я тут подумал… А ты за связь платишь?

— Конечно, нет! — оскорбился бог. — Этот телефон — маленький глюк системы моего собственного производства, с него не снимаются деньги за входящие и исходящие. В нём даже сим-карты нет.

— Можно посмотреть?

Вадим взял телефон, повертел в руках, потыкал в настройках и задумчиво глянул на бога.

— И правда, симки нет… И можно звонить куда угодно?

— Агась… Постой, ты же не собираешься..? — Ято попытался выхватить телефон, но Вадим уперся ладонью богу в лоб и набрал номер.

Телефон помолчал, помолчал и выдал гудки.

— Да? — наконец раздался в трубке уставший голос.

— Ян, ты?

На том конце недоуменно помолчали.

— Ну, я, а это кто?

— Тупорылый конь в пальто! — Вадим отпихнул Ято и отошел к стене. — Брата родного не узнаешь?

— А, Вадим, привет, — узнал Ян. — Как дела? Как себя чувствуешь?

Вадим удивленно скосил глаза на телефон. Он что, не в курсе? Ах да, Анька же говорила, что он путевку в Орленок выиграл. Видимо, родичи не стали портить ребенку отдых.

— Да как тебе сказать, — медленно произнес Вадим. — В общем, опухоль на моё самочувствие уже не влияет.

— То есть, её убрали? — обрадовался Ян. — А говорили, что нельзя!

— Нет, не убрали. Но поверь, чувствую я себя просто зашибись! — заявил Вадим, рассеянно водя пальцем по стене. — Ты дома когда будешь?

— В смысле? Вадим, ты что, опять под какой-то дрянью? Я в поезде, завтра буду дома. Слушай, я тебе такую подвеску купил, закачаешься!

— Спасибо большое, братишка. Слушай, передай там всем привет, ладно? И матери скажи, что я просил о кремации, а не о священнике с кадилом. У меня проблемы были из-за этого, хорошо, что мой бог находчивый.

— Точно, ты под дурью…

— Не перебивай, слушай и запоминай! А лучше записывай! Короче, так и передай, что кремация была бы лучше! Яшке скажи, что диски лежат в кладовке, под линолиумом, справа от порога. Поднимаешь линолиум, там половица, под ней — ниша, там диски и подарок тебе на день рождения. Запомнил? В кладовке под линолиумом справа от порога.

— Запомнил. Вадим, ты зачем мне это рассказываешь? Сам подаришь. Приедешь с Анькой и…

— Анька улетела без меня.

— В смысле? Она дома? А почему я не знаю?!

— Так получилось. В общем, Аньке скажи, чтобы гитару забрала себе, а косуху привезла в Японию. Потому что она уехала, а я остался. И подвеску можешь с ней передать.

— Да как бы я понял, что ты остался. Косуха тебе на кой? Не сезон же.