Нельзя шутить со скелетами

— Да вроде бы нормально.

— Нормально? Раскачиваешься, виляешь филейной частью.

— А моя подруга говорит, что у меня нет филейной части, — грустно заметила Тоня.

— Она неправа. У всех есть филейная часть. Другое дело, что она бывает разная. У некоторых…

Потом спохватился:

— Что я говорю! Ну-ка! Пройдись до двери и обратно.

Дочь врача, она привыкла к странностям пациентов и спокойно прошла от двери и назад. Посланник не заметил ничего вызывающего.

— Вроде нормально. Так и ходи.

— А моя подруга говорит, что у меня неэротичная походка.

— Сколько тебе лет?

— Пятнадцать.

— Вот видишь. Тебе еще рано думать об эротике.

— Никогда не знаешь, когда надо начинать, — снова грустно заметила Тоня. — Вы не принимаете календулу?

— Зачем мне календула?

— Нормализует давление, очень важно для тех, кто не занимается спортом.

Посланнику забота о его здоровье начала надоедать:

— Всё. Обо мне всё. Поговорим о тебе. Ты отдаешь себе отчет, что такое нудистский пляж?

— Это когда люди заботятся о своем здоровье.

— О здоровье лучше заботиться одетым.

— Мой папа говорит, что на этот счет существуют различные точки зрения.

— Твой папа тебе еще и не то скажет! — потом спохватился: — Отца надо слушать.

А сам подумал: «Ох, доберусь я когда-нибудь до этого первопечатника».

— У меня есть книжка.

— Перестань читать всякую дрянь. Сама перестань и не читай женам специалистов. Глупость все это. Выкинь всё немедленно.

— Но я рассказываю полезные вещи, привожу примеры.

— Никаких примеров. Никаких примеров!

— Да они сами многое умеют.

— А вот это я знаю! — иронично заметил посланник.

— Вы не пробовали отвар из крапивы?

— Зачем?

— Очень успокаивает.

Тоня заметила на столе посланника таблетки, которые оставил у него ее папа:

— Это мой папа вам принес?

— Что принес?

Потом он вспомнил про календарики, которые принес ему несколько дней назад первопечатник.

— Да, они красивые. Я их послам раздаю. Очень довольны.

Теперь уже настало время удивляться Тоне:

— Послам? Всем раздаете или по выбору?

— Всем.

— Даже тем, у кого обострилось заболевание двенадцатиперстной кишки?

От удивления посланник замер. А дочь врача наставительно продолжала:

— Вы не спрашивали, нет ли у кого заболевания двенадцатиперстной кишки?

— У дипломатов не принято задавать подобные вопросы.

— А напрасно. Но на всякий случай порекомендуйте им рыбий жир.

— Рыбий жир? Послам? Не желаете ли, господин посол, отведать рыбьего жирку?

— Рыбий жир существенно снижает восприимчивость к простудным заболеваниям. Вам тоже следует попить рыбий жир.

— Мне? Рыбий жир? Бр-р…

— Он повышает остроту зрения в сумерках.

— А у меня и так хорошее зрение. У меня хорошее зрение. И днем, и в сумерках.

Он обратил внимание на зонт:

— Что это у тебя за зонт? Черепа.

— Не простые черепа. Этот вот питекантроп, этот — неандерталец.

Он обрадовался:

— Видишь! У тебя тяга к антропологии. Интересуешься черепами?

— Интересуюсь.

— Вот сиди дома и изучай.

— Я биологию люблю. Математику не люблю.

— А ну ее, математику. Сиди дома и на пляж ни ногой.

— Чего я там не видела! — охотно согласилась Тоня. — Хотите, я вам поколю аскорбинку?

Тут уже посланник не выдержал:

— Мне ничего не надо колоть. Поняла? Мне ничего не надо колоть. Всё, беседа закончена. Ступай.

«Ему надо поколоть глюкозу, — подумала Тоня, уходя. — Надо поднять жизненный тонус. На женщин совершенно не реагирует».

Посланник углубился в бумаги, потом вспомнил про Тоню и подумал: «А неплохая у нас молодежь! Заботливая».

19. Вишневый сад и кипарисовая роща

Появилась Света:

— К вам Шолохов рвется. Пустить?

— Пусти. Не надо откладывать неприятности на потом.

Шолохов вошел в кабинет. На этот раз на нем были яркая рубашка, немыслимой расцветки галстук и белый пиджак.

«А он еще и идиот», — подумал посланник и спросил:

— Вы хотели со мной о чем-то побеседовать?

— Я к вам с предложением. Я предлагаю организовать театральный кружок и поставить какую-нибудь пьесу. Какое ваше мнение?

Посланник не удивился, знал, с кем имеет дело.

— Я всегда за культуру. Во всех ее проявлениях. Даже самых необычных.

— Сначала театральный кружок, потом какой-нибудь другой. Люди должны чувствовать себя здесь, как на родине.

— Это верно, — согласился посланник и, как всегда в сложных случаях, прибег к Вольтеру. — Вольтер сказал: «Любая, даже самая маленькая ячейка общества является уменьшенной копией всего общества с его полетами мысли и глупостью». У нас так и получается. Особенно после вашего приезда. Вы что-нибудь еще хотите сказать?

— Да. Я хотел бы вас поставить в известность об одном очень странном происшествии. Мне стало известно о перемещении скелета из биологического кабинета в химический.

— И что в этом странного?

— Неизвестно, кто его перемещает.

— Вы хотите сказать, что он передвигается сам. Или ему помогает нечистая сила. Надеюсь, вы не верите в нечистую силу?

— Конечно, передвигается он не сам. Но кто-то скелет передвигает.

— Зачем?

— Не знаю.

— Ищите. И когда узнаете, доложите. А пока вернемся к вашим планам. Театральный кружок. И что вы хотите поставить?

— Я думаю замахнуться на «Вишневый сад».

— На острове нет вишневых садов.